О Primeurs de Bordeaux — загадочном событии, где вкус будущего вина пытаются предсказать за годы до розлива и рискуют деньгами. В своей колонке для «Сноба» Павел Шинский объясняет суть винных фьючерсов — эту смесь бизнеса, азарта, удачи и, конечно, исторического контекста.
Апрель в винном мире, как обычно, отметился одним из главных событий года — Primeurs de Bordeaux. Скучные экономисты называют их «винными фьючерсами», продвинутые критики пижонски транслитерируют «ан примёрами», маркетологи настаивают на En Primeur с трезво-буквальным переводом «заранее», а романтики по созвучию именуют премьерами.
Хотя, если искать аналогии в мире кинематографа, примёры Бордо было бы правильнее именовать тизерами: они, не раскрывая сюжетов, дают лишь предчувствие, лишь первичный аромат будущего удовольствия — и тем сильнее заставляют его желать. Дегустатор French Wine Review Алексис Гужар как-то сказал, что главная идея и смысл En Primeur — “почувствовать пульс урожая”, и в этой оценке, возможно, больше истины, чем в любой профессиональной терминологии.
Впрочем, дело, конечно же, не в термине, еще не успевшем сформироваться в русском языке из-за сравнительной новизны самого мероприятия для отечественного винного рынка. Развернутое определение дать куда проще: речь идет о практике продажи винными хозяйствами Бордо вин последнего урожая до розлива вина в бутылки. Примерно через полгода бочковой выдержки лучшие винодельни Бордо приглашают специалистов винного мира — сомелье, винных критиков, журналистов, экспортеров — чтобы познакомиться с винами будущих годов, которым предстоит еще минимум пару лет зреть в бочках прежде, чем они попадут в бутылки, а затем — в винные карты ресторанов и на магазинные полки.
К покупателям, сделавшим свой выбор в неделю En Primeur, вино отправится несколько раньше и по гораздо более симпатичной цене. Выигрыш может оказаться фантастическим: так, Château Latour урожая 1982-го на примёрах весной 1983 года было оценено примерно в $165 за ящик, а к 2007-му его цена поднялась до $6000. Впрочем, убытки здесь тоже бывают эпическими. И это неудивительно: все участники действа знают, что дегустируют незрелые образцы вин, вкус которых меняется в бочках день ото дня, и чтобы угадать в таких условиях истинную жемчужину, одного профессионализма мало — требуется чутье, удача и немного провидения.
Оттого атмосфера Primeurs в Бордо неизменно становится парадоксальным смешением несочетаемого: ледяной расчет и пламенный азарт, короли вин и репортеры, светская прохладца профессионального форума, приправленная разлитым в воздухе пряным духом азарта, трезвый расчет и безумие провидения — мистерия, творимая на стыке миров.
История En Primeur уходит корнями в Средневековье: задолго до появления глобальных рынков и профессиональной винной критики Бордо уже был признанным винным центром Европы. Кларет чем дальше, тем больше завоевывал популярность у английской аристократии, и вина Бордо все более широким потоком текли через Ла-Манш. В эпоху, когда путешествия были неторопливыми, платежи — рискованными, а на судьбу будущего урожая можно было повлиять лишь молитвой, негоцианты, организовывавшие поставки вин Бордо за пролив, заключали предварительные соглашения с владельцами винных хозяйств, оплачивая вино текущего урожая задолго до розлива по бутылкам и даже до окончания брожения. Эти ранние прообразы винных фьючерсов закладывали основы добропорядочности и доверия для европейских коммерсантов, давали уроки игры вдолгую и сохранения собственной репутации бизнеса, невзирая на внешние обстоятельства.
Для виноделия, где производственные циклы исчисляются годами и десятилетиями, это был важнейший урок. И, может быть, к лучшему, что простые пути сокращения издержек стали доступны для отрасли гораздо позднее, с развитием технологий. Акратофорный метод производства, придуманный французом Момене, был реализован на практике в конце промышленного XIX столетия итальянцем Фредерико Мартинотти и французом Эженом Шарма независимо друг от друга. Он позволил сократить цикл производства игристых вин с нескольких лет до пары-тройки месяцев, но классический винный рынок этого практически не заметил. Владельцы великих шато Бордо продолжали не спеша смотреть на то, как растет лоза, как неторопливо бродит в бочках молодое вино, ориентируясь не на скорую коммерческую выгоду, а на медлительный природный цикл, вращение колеса года.
Новый взлет популярности En Primeur Bordeaux в середине ХХ века случился одновременно с послевоенным экономическим спадом. В конце 1940-х, в условиях медленно восстающей из руин экономики шато не справлялись с финансированием двух-трех винтажей одновременно, будущие прибыли от них требовались уже сейчас. Продажи на стадии бочковой выдержки помогали обзавестись оборотным капиталом и избежать кассовых разрывов. К 1970-м примёры окончательно приняли современный вид. Послевоенная разруха осталась позади, и винная неделя En Primeur в Бордо перестала быть методом обеспечения финансовой стабильности, превратившись в грандиозное маркетинговое событие, знаковый эпизод не только коммерческой, но и культурной жизни региона.
Тысячи профессионалов винной индустрии, сотни дегустаций ежедневно, официальные договоренности и неформальные встречи, торжественные ужины в садах и переговоры за закрытыми дверями — все это служит не только коммерческим, но, в первую очередь, имиджевым целям, укрепляя репутацию Бордо как мирового центра элитного виноделия.
Но у каждого, как известно, свои недостатки, и в последние пару десятилетий система Primeurs регулярно сталкивается с критикой. Самое, пожалуй, популярное обвинение связано с сознательным искажением реального вкуса вина, непредсказуемого на этапе бочковой выдержки, что приводит к необъективности оценок и потере винодельнями значительной части прибылей.
Из-за этого в 2012 году из системы винных фьючерсов вышел знаменитый Château Latour, а Château d’Yquem, легендарный производитель сотернов, решил вообще не выпускать вино урожая 2012 года во время кампании En Primeur.
Еще более скандальными стали претензии, связанные с чрезмерной властью винных критиков над репутацией винных домов с их великой историей — впрочем, после ухода на покой звездного Роберта Паркера подобные нападки заметно стихли.
И все же, несмотря на жаркие споры и громкие скандалы, сотрясающие временами систему винных фьючерсов, каждую весну винный мир по-прежнему собирается в Бордо, и оптовые покупатели, которых здесь, блюдя традицию, в старомодной манере уважительно именуют «негоциантами», вместе с винными критиками пытаются угадать великие вина будущего.
На склады мировых торговых сетей и в небольшие частные коллекции купленные вина доставят через пару лет, после розлива по бутылкам. Но крупные ритейлеры и мелкие коллекционеры готовы спокойно ждать. И их спокойная уверенность в том, что вина из Бордо приедут к ним по расписанию, держит рынок и весь мир на плаву.
Потому что уверенность в завтрашнем дне — наверное, главный признак того, что у человечества есть будущее.
Колесо года продолжит вращаться.
Свежие комментарии