Рациональная дискуссия как свой предмет

Среди разнообразия разговоров, дебатов и споров я хочу выделить один особенный их тип, имеющий большое историческое…

Среди разнообразия разговоров, дебатов и споров я хочу выделить один особенный их тип, имеющий большое историческое значение, как важнейший элемент цивилизации вообще, и европейской цивилизации в особенности.

Этот тип разговора, воплощенный уже в платоновых диалогах, имеет особенную цель — движение к истине, к лучшему пониманию чего-бы или кого-бы то ни было. Такой разговор я буду называть рациональной дискуссией, иногда опуская "рациональной". Попытаемся сформулировать основные требования и ограничения дискуссии, определяемые именно её целью.

Прежде всего, дискуссия имеет предмет, относительно которого требуется согласие собеседников. Это условие довольно прозрачно, но следовать ему не так просто: на всем протяжении беседы нужно держать в уме основной фокус, постоянно к нему возвращаться, не теряясь в саду расходящихся тропок и помня об уже проделанном пути.

Следует помнить и о цели дискуссии, стремясь именно к ней, а не тому, что ее так часто вытесняет — личной победе в споре, произведению впечатления на третьих лиц, излиянию каких-либо чувств, а то и самолюбованию. Это требование стоит помнить в отношении себя, воздерживаясь, однако, от обличений оппонента в его нарушении, и вообще воздерживаясь от полемики типа “чтения в душе” оппонента.

А вот следующее условие может показаться уже не столь очевидным: у собеседников должно быть разделение ролей, на спрашивающего и критикующего, с одной стороны, и отвечающего на вопросы и критику, с другой. По ходу дискуссии, собеседники могут обмениваться этими ролями, но если они возьмут одну и ту же роль, дискуссии не получится, а будет сплошное декларирование, совершенно бесплодное, как правило.

Дискуссия предполагает определенное уважение собеседника, признания его способности рационального суждения. Это требование, вообще говоря, не исключает колкостей и насмешек, которые вполне могут содействовать дискуссии, оно не исключает и сколь угодно жесткой критики оппонента, но несовместимо с презрением к его личности.

Вопросы должны быть по существу предмета, а критика должна быть аргументированной: не абстрактно-декларативной, а с конкретными демонстрациями. Спрашивающий и критикующий не должен игнорировать те ответы, что уже были даны — в разговоре или в обсуждаемом тексте.

Ответы на вопросы и критику тоже должны быть по существу, не ускользая от сути. Если вопрос неудачен или нуждается в коррекции, об этом следует говорить прямо и ясно.

Каждый участник имеет высший авторитет в вопросах своих убеждений и касательно смыслов своих утверждений. Если он говорит, что его тезис или вопрос был понят превратно, не следует с этим спорить.

Дискуссия трудна сама по себе, поэтому следует избегать того, что делает ее практически невозможной: риторических уловок, наиболее распространенными из которых, по моим наблюдениям, является переход на личность (ad hominem), подмена тезиса (ignoratio elenchi) и отвлечение внимания (red herring).

К уже названным опасностям дискуссии я бы добавил еще одну, ложное проектирование, когда позиция оппонента ошибочно отождествляется с чьей-то иной, эмоционально нагруженной, и потому постоянно выскакивающей в сознании. Имеются и опасности противоположного рода, ведения дискуссий не с теми людьми и не в тех обстоятельствах, когда это уместно.

Есть и иные типы разговоров, сколь угодно полезных, приятных, важных, или прекрасных, на которые требования рациональной дискуссии распространяются лишь частично, а то и вовсе не имеют к ним отношения.

Эти тезисы следует понимать как предложение особенного предмета рациональной дискуссии, и именно, её самой.