Исследователь футуризма Сергей Тюрин (Черепихо) — о том, как Хлебников предсказывал крах империй, Карибский кризис и появление интернета, насколько он был безумен, что роднит его с Лимоновым и почему отечественный футуризм ближе к древнерусской культуре, чем кажется.
Что собой представляет Хлебниковская теория времени? Как работала эта его «математическая» система, с помощью которой он пытался предсказать все грядущие события мировой истории?
Сама идея Хлебникова, что исторические события подвластны неким тайным формулам, есть желание рационального человека найти смысл в хаосе мира. Мир непонятен, алогичен, пугающ: ты находишь хоть какое-то объяснение и успокаиваешься. В основе нумерологии Хлебникова лежит Пифагорова идея, что все в природе построено на комбинациях трех чисел — 1, 2 и 3. Законы времени Хлебникова строятся на степенях двойки и тройки, первых четном и нечетном числах.
Он писал: «Мой основной закон времени: во времени происходит отрицательный сдвиг через 3n дней и положительный через 2n дней; события, дух времени становится обратным через 3n дней и усиливает свои числа через 2n дней. Когда будущее становится благодаря этим выкладкам прозрачным, теряется чувство времени, кажется, что стоишь неподвижно на палубе предвидения будущего. Чувство времени исчезает и оно походит на поле впереди и поле сзади, становится своего рода пространством».
Хлебников считал, что малые степени тройки (х = 3m + 3n) относятся к жизни отдельных людей, управляя возмездием или сдвигами в строении общества: «Самодержец Николай Романов был 16. VII.1918 г. расстрелян через 37 + 37 после роспуска Думы 22.VII.1906 г. ‹...› Правительство Милюкова-Керенского 10.111.1917 г. возникло за 35 до правительства Ленина — Троцкого — 10.XI.1917 г.»
В трактате «Учитель и ученик» Хлебников предложил формулу, с помощью которой можно рассчитывать годы возникновения и падения государств, революций и войн: «Z = (365 + 48 Y) X, где Y может иметь положительные и отрицательные значения». С ее помощью он точно предсказал годы падения Российской империи, установления независимости в Египте и Африке в целом, по некоторым данным — даже войны в Афганистане и начала перестройки. Какие еще прогнозы сбылись?
Первая мировая война была предсказана им еще в 1908 году. В своем воззвании он писал: «В 1915 году люди пойдут войной и будут свидетелями крушения государства». Летом 1912 года, когда все было тихо-мирно, Хлебников предсказал революцию 1917-го и гибель Российской империи — так принято считать. Об этом он пишет в своей брошюре «Учитель и ученик»: «Не следует ли ждать в 1917 году падения государства?». Однако же он не уточняет, какого государства. Крушение государства он намечал и на 1915-й, как уже сказано выше. По сути, не государство рухнуло, — власть поменялась. Государство же все крепло и крепло, пока не рухнуло в 1991-м (а об этом у Хлебникова ни слова). Ну и как рухнуло? Возникло новое государство на основе старого, и живет по сей день. Я бы не стал переоценивать нострадамусовских талантов Велимира.
Эти его вычислительные опыты как-то помогли науке? И насколько точны оказались пророчества Велимира о развитии научной мысли и техники?
Он предсказал появление телевидения («Радио для глаз» — так он это обозвал) и даже появление Интернета! Это можно найти в его работе «Радио будущего» 1921 года, даже слово «паутина» там у него есть. Вот что там сказано:
«Радио будущего — главное дерево сознания — откроет ведение бесконечных задач и объединит человечество. Научная новость, землетрясение, пожар, крушение в течение суток будут напечатаны на книгах Радио. Из уст железной трубы громко несутся новости дня, дела власти, вести о погоде, вести из бурной жизни столиц. Если раньше Радио было мировым слухом, теперь оно глаза, для которых нет расстояния.
Подойдем ближе… Гордые небоскребы, тонущие в облаках, игра в шахматы двух людей, находящихся на противоположных точках земного шара, оживленная беседа человека в Америке с человеком в Европе. Радио разослало по своим приборам цветные тени, чтобы сделать всю страну и каждую деревню причастницей выставки художественных холстов далекой столицы. Мусоргский будущего дает всенародный вечер своего творчества, опираясь на приборы Радио в пространном помещении от Владивостока до Балтики, под голубыми стенами неба. Научились передавать вкусовые ощущения. Даже запахи будут в будущем покорны воле Радио. Врачи лечат внушением на расстоянии по проволоке. В руки Радио переходит постановка народного образования. будет покрыт станами Радио. Так Радио скует непрерывные звенья мировой души и сольет человечество…»
Как это Радио должно было выглядеть?
Снова его процитирую: «Вообразим себе главный стан Радио: в воздухе паутина путей, туча молний, то погасающих, то зажигающихся вновь, переносящихся с одного конца здания на другой. Синий шар круглой молнии, висящий в воздухе точно пугливая птица, косо протянутые снасти. Из этой точки земного шара ежесуточно, похожие на весенний пролет птиц, разносятся стаи вестей из жизни духа».
Кстати, волновую теорию света он тоже предсказал: теорию волновой природы электрона. К этому открытию француз Луи де Бройль пришел лишь годы спустя. А пульсацию Солнца, о которой говорил Хлебников, открыли вообще в конце 1970-х годов! Теорию струн тоже предвидел, когда в 1915-м сделал доклад «О колебательных волнах 317-ти», где он изучил связь между скоростью света и скоростями Земли: «Я утверждаю всю убежденность в пульсации всех отдельностей мироздания и их сообществ. Пульсируют солнца, пульсируют сообщества звезд, пульсируют атомы, их ядра и электронная оболочка, а также каждый входящий в нее электрон. Но такт пульсации нашей галактики так велик, что нет возможности ее измерить. Никто не может обнаружить начало этого такта и быть свидетелем его конца».
А в какой мере Хлебников был безумен — и был ли вообще?
Вопрос сложный. А был ли безумен Гоголь? Был. А Достоевский? Безусловно. Делает ли это их больными людьми? Нет, конечно. Они гении. Как и Хлебников, как и множество творцов, описанных, скажем, у Ломброзо. Сейчас мы можем ставить свои «диагнозы» лишь на основании тех насквозь мифологизированных воспоминаний современников, где он предстает чудиком не от мира сего. Я уже сказал о современной парадигме, и в рамках нее — да, бесспорно, у него была некая акцентуация характера. Но это не безумие, не шизофрения: «голосов» он не слышал, галлюцинаций не видел. В ступоре пребывал часто, не реагировал порой на людей, будучи углублен в свои мысли и расчеты, но это скорее напоминает расстройство аутического спектра, что-то типа синдрома Аспергера.
Один раз ему довелось пройти психиатрическое освидетельствование, но не по причине болезни, а из желания покинуть места боевых действий. Когда Первая мировая, которую он сам и напророчил, была в самом разгаре, его мобилизовали. Военная муштра привела его в ужас. Он писал, что в запасном полку прошел «ад перевоплощения поэта в лишенное разума животное». Помыкавшись на фронте месяц, Хлебников написал давнему знакомому Николаю Кульбину, который в годы Первой мировой был военным врачом-психиатром, письмо — крик о помощи. Тот сразу начал действовать и констатировал у Хлебникова «состояние психики, которое никоим образом не признается врачами нормальным». Так Хлебников ненадолго оказался в психиатрической клинике, но избежал верной гибели на полях сражений.
Хлебников и социализм — еще одна хорошая тема для разговора. Я совсем не понимаю, как он в итоге относился к революции и ко всяким социальным событиям в принципе. С одной стороны, сочувственно, с энтузиазмом — даже участвовал в студенческом восстании. С другой стороны, Хлебников пророчествовал об «окончательном исходе тоталитаризма, взращенного коммунистической диктатурой», то есть совсем не разделял восторгов по поводу установления этой самой диктатуры. Хлебникова в итоге интересовала жизнь людей — или только само время, его тайные свойства?
Об этом его поэма «Ладомир», которую он написал, снова очутившись в психиатрической лечебнице, на сей раз в 1919-м, спасаясь от призыва в деникинскую армию: «Пусть Лобачевского кривые / Украсят города / Дугою над рабочей выей / Всемирного труда». Торжество Творян над Дворянами — да, это он приветствовал. Поэма «Ладомир» была написана им всего за одну ночь. Что не может не доказывать, что это было его искреннее высказывание, душевный порыв. Не на потребу. Поэма вышла тиражом 50 экземпляров (из них сохранилось лишь 7, остальные, раздаренные друзьям, ушли на самокрутки). Он никогда не пытался примазаться к Советской власти, как многие его современники, тот же Маяковский.
В своих предсказаниях он пророчит, что Советская власть будет расширять свое влияние по всему миру, но в определенный момент достигнет пика и схлопнется. Пиком был Карибский кризис (1962-й), который Хлебников тоже якобы предсказал. Но, как и пророчества Нострадамуса, предсказания Хлебникова всегда можно трактовать двояко, а то и трояко. Про диктатуру ничего не встречал в его текстах. В его понимании «диктатор» был он один — Председатель Земного шара. Остальных он не замечал.
Удивительно, что Хлебников был любимым поэтом Лимонова. Что-нибудь роднит их поэтики и взгляды на мир?
Что-то слышал о том, что Лимонов в юности переписывал стихи Хлебникова от руки. И якобы тот повлиял. Ничего не могу сказать. Лимонов упорно работал над мифом о себе. Ваял свой образ. Хлебников же не пытался ваять свой образ — тот творился как-то сам по себе. В этом их отличие. Что роднит? Возможно, ярый патриотизм. В той крайней версии, о которой говорил Сергей Курехин, друг и соратник Лимонова: «Если довести романтизм до логического конца, он приводит к фашизму». Но Лимонов с головой ушел в политику — Хлебников же остался верен себе, и даже если сотрудничал краткое время с «Окнами РОСТА», то никогда не метил в лидеры партии. Он и так был Председателем Земного Шара, зачем ему нужны были какие-то банальные человечьи должности?
«Знайте, управлять светилами — это больше, чем управлять людьми!» — так восклицали два «Главнеба» Хлебников и Крученых еще в 1920-м, на выступлениях в Баку. А еще Хлебников говорил: «Я, носящий весь земной шар на мизинце правой руки… Блажен земной шар, когда он блестит на мизинце моей руки!» Как вам фраза?
Чем отличается заумь Хлебникова от поэтических экспериментов других футуристов?
Заумь (по Крученых) — это слова, не имеющие определенного значения. Хрестоматийный пример из Хлебникова: «Бобэоби пелись губы». Есть масса попыток трактовать, что такое «бобэоби», «пииэо» и «гзигзигзэо», в том числе через звукоподражание. Абсолютная заумь была в ранних вещах Хлебникова. Хлебников всегда пытался насытить свою заумь неким скрытым смыслом, в этом отличие его от Крученых с его «Дыр бул щыл». В одном из последних своих произведений, сверхпоэме «Зангези», он писал: «Эль — остановка падения, или вообще движения, плоскостью, поперечной падающей точке (лодка, летать). Пэ — беглое удаление одной точки прочь от другой, и отсюда для многих точек, точечного множества, рост объема (пламя, пар). Ха — преграда плоскости между одной точкой и другой, движущейся к ней (хижина, хата)».
Эти рассуждения напоминают синэстетику — явление, когда человек ощущает запах цвета или цвет буквы. Попытка насытить смыслом то, что смысла для большинства не имеет. Чистая заумь — это явление, которое родственно шизофазии. Творец-заумник способен генерировать шизофазические неологизмы и фразы, не впадая при этом в состояние психоза. Хлебников не столько про заумь, бессмыслицу, сколько про словотворчество, «скорнение слов». Скорнение — это когда берутся два разных слова и скрещиваются между собой: «времири» = «время» + «снегири»; «облакиня» = «облако» + окончание –иня, как в словах «княгиня», «богиня»; «улетавль» = «улетать» + «журавль».
Впервые заумь встречается в древних русских текстах, собранных еще в XVIII веке Киршей Даниловым, — вспомним строки «Весур, весур валахтантарарах-тарандаруфу» из плясовой песни «Там на горах наехали бухары». Получается, Хлебников и отечественный футуризм в целом — не модернистское явление, и корни этого явления стоит искать в древности?
Точно так! Магические заклинания, всяческие «абракадабра». «Эни бэни рики факи, турбо урбо сентябряки, деус деус краснодеус, бац!» — все это из древнелатинских книг идет. Русская традиция — хлысты. Вспомним еще и «Глокую куздру», и Льюиса Кэрролла в русском переводе: «Варкалось. Хливкие шорьки / Пырялись по наве, / И хрюкотали зелюки, / Как мюмзики в мове».
Провокационные призывы футуристов сбрасывать Пушкина с парохода современности — хорошая пиар-акция. Но как они на самом деле относились к истории, к прошлому? Хлебников, кажется, был наиболее «архаичным» футуристом и по поэтике, и по мироощущению — вот о нем услышать было бы интереснее всего.
Хлебников был плоть от плоти русской литературы. Сбрасывали Пушкина они от желания хоть как-то себя показать в той невероятно активной художественной жизни. В Хлебникове не было протеста. Он шел поперек. Про пиар-акции — это к Бурлюку. Тот был готов на все, чтобы как-то пропагандировать движение Гилейцев, которое он возглавлял. Хлебников не понимал желания Бурлюка опубликовать его черновики — соратники-будетляне (футуристы) воровали рукописи Хлебникова, чтобы вставить их в очередные свои книжки в обложках из обоев. Хлебникова все это бесило, он слал коллегам проклятия.
Иногда он был еще более радикален, чем они. Крученых вспоминал: «Хлебников часто оказывался отчаяннее меня. Например, я рисовал испуг мещанина перед творческой одержимостью. Как ему быть, скажем, с экстатическим Достоевским? И вот Хлебников предложил здесь оглушительную фразу: "Расстрелять как Пушкина, как взбесившуюся собаку!"».
Я часто сталкивался с мнением о Хлебникове и как о самом недооцененном русском литераторе («сложный поэт для поэтов», «был скромным, померк на фоне наглого Маяковского и компании»), и как о самом переоцененном («графоман», «его заумь — пустое трюкачество»). Со сторонниками второго взгляда все понятно. А что насчет правоты тех, кто отстаивает первый?
Хлебников оценен. Целые когорты хлебниковедов ныне существуют. Вот уж кому, а ему грех жаловаться. Крученых — да, куда более недооценен. Хотя тоже гений, но другого калибра и с другим вектором.
Поэт для поэтов — в точку! Но поэтов нынче много, и можно с уверенностью сказать, что все, что делал Велимир, не прошло втуне. Он породил целую плеяду новых, совершенно новых писателей и поэтов. Хлебникова ценили и при жизни, и после смерти. И, думается, с годами его важность будет все более и более очевидна. Очень грустно по поводу того, как ему пришлось покинуть этот мир. Там отдельная история. Но его камешек, кинутый поверх водной глади современности, точно долетел по назначению.
Свежие комментарии