Интервью с швейцарским режиссером Клодом Баррасом

3 июля в российский прокат вышел анимационный фильм «Дикая семейка», посвященный теме борьбы с колониализмом. Кинокритик «Сноба» Дмитрий Елагин поговорил с режиссером Клодом Баррасом о тяжелом труде аниматора, поездке на Борнео и важности разговора о политике с детьми.

В фильме центральное место занимают джунгли, проработанные до малейших деталей.

Да, вы правы: где-то час от общего хронометража посвящен событиям в лесу, и всего мы построили тридцать семь декораций. Нам было очень важно изобразить многоплановый образ леса, поэтому мы не стремились к научному реализму, например, в моделировании деревьев. Наиболее точно мы передали звук джунглей — за это я благодарен композитору и саунд-дизайнеру Чарльзу де Виллю.

Можете подробнее рассказать о сотрудничестве с де Виллю?

Чарльз родился в Бельгии и сочиняет экспериментальную музыку, а также записывает звуки природы. Во время работы над фильмом меня заинтересовало научное направление биоакустики: оказалось, что с помощью звуков животные не только ищут партнеров и общаются, но и очерчивают границы своей территории. Поэтому мы уделили звуковому оформлению много внимания. Для нашего проекта Чарльз целый месяц путешествовал с гидом по Борнео и записывал звуки для кино. Например, нам нужен был шум ночного поезда, путешествующего под дождем, — из-за этого Чарльзу пришлось проснуться в три часа ночи и ехать на запись. Благодаря ему нам удалось создать точные аудиальные образы мест.

Кукольное кино — это плод тяжелого, кропотливого труда.

Тяжелее всего было рассчитать размер кукол, потому что у нас были совсем маленькие персонажи, как ребенок обезьяны, чьи пропорции должны быть гармоничны на фоне детей, взрослых и фоновых элементов. Сначала все фигурки были на 30 % меньше финальных экземпляров, потому что мы не хотели мастерить большие модели бэкграундов. В процессе поняли, что из-за маленьких размеров обезьяну оказалось невозможно было анимировать. Поэтому мы долго искали нужные пропорции — в «Жизни Кабачка» у героев голова составляла 50 % от общего тела, в «Дикой семейке» я поменял баланс и пришлось находить новые визуальные решения.

Техника анимирования стоп-моушн оживляет персонажей, кажется, будто ты можешь сам их физически потрогать. Чем она вас так привлекает?

Мне не нравится сидеть за компьютером целый день, я предпочитаю что-то делать с другими людьми. Когда мы двигаем куклы, то будто совершаем шаманский ритуал — мы их оживляем и будто бы попадаем под их влияние. Поэтому у художников особые отношения с их созданиями. Конечно, в нашем фильме есть компьютерные технологии, но в основе всего — физический труд.

Работали ли вы на площадке вместе с командой или только руководили общим процессом?

К сожалению, у меня не было времени на анимацию кукол. Параллельно снималось около десяти сцен, кто-то должен был всем руководить. Я попробовал поставить одну из них, но ничего хорошего из этого не вышло, и меня заменил директор анимации. (Смеется)

Как быстро проходил процесс анимации?

Средняя выработка в один день была пять с половиной секунд, и это результат труда очень слаженной команды — обычно получается в день анимировать всего две секунды. Каждую неделю мы проводили встречи с главами департаментов и все обсуждали, критиковали друг друга и учились. Благодаря этому смогли найти компромиссы и сконцентрировать усилия на центральных сценах и деталях. Мы даже придумали специальную систему, где обозначили важность деталей по шкале ABCD.

Типичные элементы вашего стиля — это отпечатки пальцев на куклах и цветные тени вокруг глаз.  Вы только основные модели создавали из глины, а потом копировали их с помощью 3D-принтера?

Мы работали с компьютером и могли что угодно поправить, но мне хотелось сохранить текстуру материала и показать, насколько глина не идеальна, что перед зрителями — куклы. Эта несовершенность делает кино реалистичным.

ФОТО

«Дикая семейка» начинается со сцены, где обезьяна сосет молоко у матери, и позже можно увидеть, как женщина режет свинью. Подобные вещи не увидишь в блокбастерах Disney.

Я перенес на экран реальность, настоящие вещи, которые видел сам во время поездки на остров Борнео. Конечно, определенные элементы фильма осложняют международный прокат: например, для США мы изменим пару сцен, но для европейского рынка оставим все в первозданном виде. Еще во время работы над «Дикой семейкой» у меня родился ребенок, потому я видел, как он ищет сосок, и захотел перенести это на экран.

Расскажите, пожалуйста, больше о поездке на Борнео.

Меня сопровождала местная организация, представляющая интересы коренных жителей, борющихся с вырубкой лесов, — вместе с ними в джунглях я провел десять дней. Еще до путешествия я написал две версии сценария и был глубоко удивлен, что придуманные мною сюжеты оказались не так далеки от реальности. Поэтому я добавил только несколько деталей: например, использовал историю моего гида, чей брат покинул страну из-за конфликта с полицией.

Когда вы поняли, что придуманный вами сюжет правда сработает?

Вчера во время премьеры. (Смеется) Когда ты снимаешь, то существует лишь концепт того, что в итоге получится. Конечно, ты просишь людей прочитать сценарий и посмотреть черновые версии фильма, вносишь изменения, исходя из их комментариев, но даже после завершения работы над кино у тебя нет нужной временной и эмоциональной дистанции, чтобы оценить свой труд. Единственный показатель успеха — это положительная реакция зрителей.

В детстве вы, скорее всего, читали такие классические произведения литературы, такие как «Маугли» и «Робинзон Крузо», а сейчас они критикуются с точки зрения постколониальной оптики. Что вы думаете об этом?

Мне кажется, что есть связь между модернизмом, колонизацией и капиталистическими, агропромышленными компаниями — они несут общую разрушительную силу. Мой фильм как раз это наглядно показывает. Я читал книги философов Бруно Латура и Вансиан Депре, изучавших отношения между природой и колониализмом, и пытался найти ответы на мои вопросы. Я считаю, что мы все обязаны пересмотреть свои взгляды на окружающий мир и природу: не романтизировать устаревшие практики прошлого и не избегать критики модернизма, а быть солидарны с людьми, борющимися за сохранение планеты.

Ваше кино имеет четкий политический подтекст. Как правильно говорить с детьми на острые темы?

Это важный для меня вопрос, потому что многие люди в индустрии считают, что кино должно развлекать и не привлекать внимания к реальным проблемам, будто бы это что-то плохое. Своей картиной я показываю, что серьезный разговор в форме детского кино возможен. Также хочу сказать, что намеренно «развлекательные фильмы» не аполитичны — оно предлагает не замечать окружающие нас конфликты и трагедии. Невозможно быть вне политики.