Главный редактор издательства «Альпина.Проза» Татьяна Соловьева рассказывает про свои любимые украшения
Если возникает выбор между цацками и книжками, он в подавляющем большинстве случаев не в пользу украшений, увы. Гордиться тут нечем, но и сокрушаться особого повода не вижу, просто так я устроена: даже сборы в любую поездку начинаю с размышлений о том, что я буду читать в дороге.
Но и свои отношения с украшениями — пусть и довольно специфические — у меня имеются. Украшения я люблю, но не готова системно думать о них ежедневно, поэтому чаще всего выбираю что-то максимально нейтральное, своеобразный «смарт кэжуал» в мире цацек. Как правило, некий ансамбль из серёжек, браслетов, колец и цепочек или чокера подбирается на несколько дней, я просто «врастаю» в него и благополучно забываю на какое-то время. До тех пор, пока какая-то специальная одежда к событию не заставит всё поменять.
Многие украшения мне дарили, но что-то я покупаю сама. Как правило, это довольно спонтанные покупки, совершаемые тогда, когда у меня вдруг появляется свободное время — чаще всего они случаются в аэропортах. В повседневной жизни в основном ношу белый металл без камней или с камнями белого или чёрного (вариативно — очень тёмного синего) цветов, люблю комбинированные — металл с кожей — украшения, из бижутерии чаще всего ношу шпинель, но чаще с серебряными вставками или кулонами.
Вот пример как раз чокера из шпинели, на который я повесила совершенно случайно найденный в сети — чуть ли не контекстная реклама подкинула — кулон с мордочкой пти-брабансона. Как счастливая обладательница такой собаки — браба, которого зовут Доктор Ватсон — мимо я пройти не могла. Уже почти год это самое моё «дежурное» украшение, которое носится практически с любой одеждой — и с деловыми костюмами, и с рубашками и джинсами, и с не самыми вечерними платьями.
Иногда, конечно, и желтое золото вполне уместно и работает. Но с ним сложнее — оно требует загара и вообще какого-то особого настроя. Белый металл на себе я не замечаю, он мне абсолютно органичен, а золото приковывает внимание. На этом фото два семейных украшения, ношу их не часто, но очень люблю. Оба подарены мне бабушками много лет назад. Цепочка с кулоном из крупного дымчатого топаза — от папиной мамы, её нет с нами уже одиннадцать лет, а вот кулон — есть, и это важно. Не сама по себе материальная ценность, но вот эти дополнительные смыслы, которые её сопровождают.
Широкий золотой браслет — от маминой мамы, и оба этих украшения, никак изначально между собой не связанных, я воспринимаю вместе, и ношу чаще всего тоже вместе. Если говорить о каких-то «счастливых» предметах, то, пожалуй, этот комплект подходит под это определение больше всего. Не могу вспомнить случая, когда он бы мне как-то «помог», но когда я смотрю на них, сердце наливается теплом, а это уже немало в наше время. Символично, что эти вещи сфотографированы на развороте «Мифологий» Барта. Два изначально не связанных между собой предмета — это, говоря бартовским языком «сумма отдельных зрелищ», тот случай, когда коннотация (то есть идеологический смысл) значительно важнее денотата (то есть основного смысла).
В бренде Freywille для меня сошлось многое — любовь и к немецкой культуре в целом (с первого класса в школе я учила именно немецкий язык, так вышло), и к мотивам художественных полотен в украшениях, к драгоценной эмали. С эмалью, думаю, не последнюю роль сыграло то, что всё детство меня окружала папина коллекция значков, выполненных из тяжелого металла с эмалью. Мы проводили часы, разглядывая их — очевидно, в сознании накрепко засела связка между эмалью на цацках и красотой.
В жёлтом металле у Freywille больше всего люблю эту серию с мотивами Альфонса Мухи – тут сразу вспоминается музей художника в Праге, свобода, первое лето после окончания университета — снова символическое диктует вкус в сугубо материальной сфере. Ну и сами по себе эти оттенки лилового в замысловатом узоре невероятно хороши.
Что же касается этого кольца с мотивами работы Фриденсрайха Хундертвассера, оно носится мной даже чаще — и дело не только в том, что оно в белом металле. Оно яркое, на грани легкого безумия или детской непосредственности, как большинство его работ. Мне всегда был интересен этот художник и архитектор — тот случай, когда за кажущейся простотой и китчем (снова привет «Мифологиям») скрывается нечто подлинное, абсолютно органичное творцу. Напоминает о том, что порой самые нестандартные решения становятся классикой. Ну и эти домики на кольце, образующие замкнутый ряд — «бесконечную линию» как символ вселенной: изменчивой, но единой.
Из других ювелирных украшений люблю это кольцо с тёмно-синими, почти черными, сапфирами и бриллиантами — подарок мужа. Строгое, классическое, дорогое без лишней вычурности — просто сочетание любимых камней, металла и форм, ношу часто опять-таки потому, что подходит к любому образу.
А дальше два кадра из рубрики «профессиональная деформация». Я настолько люблю свою работу и всё, что связано с книгами, что невольно экстраполирую эту любовь на смежные сферы. Покупая свечи для дома, выбираю аромат старой библиотеки, не могу пройти в сувенирном магазине библиотеки Сиэтла мимо футболки с надписью «The library is cool. Check it out!» и украшения выбираю соответствующие. Первое — серебряная моносерьга в форме простого карандаша от Poison drop. Одна она отлично работает с тремя (у меня по два прокола в каждом ухе) простыми гвоздиками из белого золота с бриллиантами или любыми бесцветными камнями. До сих пор обожаю писать от руки, от руки мне лучше думается, ежегодно исписываю по 2-3 ежедневника, в том числе много пишу карандашом. Линейка украшений с карандашами у этого бренда одна из самых известных и узнаваемых, и это случай стопроцентного попадания в меня как в аудиторию.
Здесь у нас тоже спонтанно сложившийся комплект имени Пушкина. «Редкое» мое имя вызывает у окружающих неизменные ассоциации с героиней «Евгения Онегина» и становится предметом связанных с этим шуток и каламбуров. Например, на излете нулевых Евгений Гришковец подписал мне одну из своих книг так: «Татьяне от Евгения. Чего же боле…». Так вот, потому и в цацках эта тема не осталась необыгранной. Надпись на кулоне (комбинированном, белое и желтое золото — желтый конверт и белый лист): «Я к вам пишу, чего же боле?» — в пандан к автографу Гришковца. А серьги мне подарила подруга — поэт и издатель Анастасия Орлова. На одной из них надпись «Стихи», на другой — «Проза». Подруги умеют дарить запоминающиеся подарки. И тут, конечно, вспоминаются другие онегинские строки: «Они сошлись. Волна и камень, / Стихи и проза, лед и пламень / Не столь различны меж собой». Необходимый издателю аксессуар, я считаю.
Есть ещё один тип аксессуаров, без которого я не хожу почти никогда — просто физически ощущаю его отсутствие на запястье, хотя в наше время, когда при нас всегда телефоны, он довольно избыточен. Наручные часы. Иногда «умные», но они отвлекают поминутно приходящими оповещениями, поэтому их стараюсь носить в основном на прогулки и тренировки, а в рабочие дни выбираю классические модели. Та, что на фото — любимые уже лет десять тяжелые керамические часы Emporio Armani, массивные, но при этом, на мой взгляд, очень изящные и красивые. Вообще часов у меня едва ли не больше, чем любых других украшений каждого вида — думаю, пара десятков точно наберётся, но с ними сложнее — заводить механические, следить за батарейками в кварцевых. Поэтому обычно в ходу одновременно две-три модели, не больше.
Ну и два последних в этой подборке украшения — это как раз спонтанные покупки в аэропорту. Браслет желтого металла с кожаными вставками, интересная идея — эти кожаные двусторонние ремешки. Благодаря им у нас есть шесть вариантов цветов под разную одежду. Летний легкомысленный вариант к платьям и джинсам с топами.
А тут — колье-чокер из трёх переплетённых между собой жгутов из белого, жёлтого и чёрного металла. Кстати, к нему есть три аналогичных браслета, которые можно носить по отдельности, а можно вместе, но я как всегда понятия не имею, где они лежат. Это же не книги, чтобы помнить, что стоит вторым рядом на каждой из полок…
Свежие комментарии