В двух ипостасях: переезд и планы театра «Практика»

«Практика» — театр резидентов. Казалось, это лишь подчеркивает, насколько афиша зависит от сотрудничающих с театром режиссеров и их предпочтений: репертуар может быть разношерстным, ведь спектакли создают разные коллективы. А когда начался ремонт на площадке театра в Большом Козихинском переулке, оказалось, что у всех театральных проектов есть еще один негласный соавтор, создающий важный контекст: собственно, это помещение театра — камерные полуподвальные залы на Патриарших.

Временным пристанищем «Практики» на время ремонта стали две площадки Музея Москвы — «Аудитория» и Корпус 2. Адаптация репертуара в блэкбоксе «Аудитории» не стала серьезным вызовом для театра, пришлось лишь масштабировать декорации под более крупную сцену. Совсем другая ситуация с Корпусом 2 — слишком просторным и гулким, больше напоминающим ангар или склад. Но привыкший к камерности театр постепенно обжил и приспособил под себя и это пространство. Смена локации привела к смене масштабов — раньше последний ряд был в десятке метров от сцены, а теперь, наверное, в тридцати — и это повлияло на стиль. Режиссеры почувствовали размах, захотели больше визуальных эффектов: лазеры, проекции, сложносочиненную машинерию; спектакли стали многолюднее, в «Аскете» Юрия Квятковского появляется даже хор. От квартирника до выступления на стадионе за один переезд: интонация интимного разговора, когда артист видит лица зрителей и мгновенно чувствует реакцию зала, на время уступила место эффекту действия — дорогим декорациям, громкой декламации артистов.

И это значительная перемена, несмотря даже на то, что с самого начала «Практика» позиционировала себя как экспериментальная площадка, на которой происходит синтез разных искусств. Визуальная часть всегда была важной составляющей этого синтеза, но вместе с тем основное — репертуар из малоизвестных текстов и современных пьес, которые хотелось представить публике. Современная драматургия вдохновляла на эстетические поиски — «Практика» стала главным амбассадором пьес с передовых драматургических фестивалей , а с приходом Марины Брусникиной репертуар значительно расширила современная проза.

И вот ремонт в старом пространстве завершен, театр вернулся в свой прежний дом, при этом отказываясь расстаться с Музеем Москвы. Сможет ли «Практика» сохранить лучшие черты обоих форматов и найти способ разговаривать со своим зрителем в каждом из пространств без обедняющей унификации языка?

Елена Кузьмакова, директор театра «Практика»: «Театр возвращается в привычный формат, который дает возможность снова работать на камерной сцене с экспериментальным материалом. Спектакли адаптируются под новые возможности сцены: благодаря новым приборам и оборудованию сильно изменилось качество света и звука».

Планы театра на Большой Козихинский вполне в духе этого пространства, словно расставания и не было. «Мы очень соскучились по формату уютного, домашнего, комнатного театра, — говорит худрук “Практики” Марина Брусникина. — И планируя что-то под эту площадку, мы думаем именно о камерном формате. Что до новых возможностей, то они зависят не только от пространства, но и от нас самих, и мы постоянно их ищем, постоянно думаем, куда идти дальше».

Традиции и поиск: премьеры в старом и новом здании

В обновленном пространстве уже прошли премьеры двух не то автофикшнов, не то документальных текстов — моноспектакля Дины Корзун «Как я пришла в сознание» и проекта нового резидента «Практики», Бинарного Биотеатра, «Чокнутый и Бесконечное счастье». Современная пьеса тоже появилась в афише: Игорь Теплов поставил мокьюментари-драму «Остановка» по одноименной пьесе Германа Грекова, а Алексей Мартынов — философскую комедию «Дыры» по тексту Лидии Головановой. Пятая из вышедших премьер более неожиданная, но в новые веяния репертуарной политики тоже вписывается: «Наедине с собой» — пластический спектакль от команды уличного и экспериментального танца Jack’s Garret по мотивам стихотворений Иосифа Бродского. Поэзия вообще не чужда этому театру, но особенно интересно, что фигура классика возникает в репертуаре «Практики», занимающейся в основном современными текстами, не в первый раз: чуть больше года назад в Музее Москвы была масштабная премьера — «Тени великих смущают меня» по Нобелевской речи Бродского, а в мае и июне выйдет музыкально-поэтический спектакль Елены Маховой «БродскийМаяковскийБлок». Наконец, театр не забывает и о детской аудитории — в июле репертуар пополнит спектакль Театра Вкуса для зрителей от 6 лет — «Деревенские истории, известные и не очень».

Залы на Патриарших хранят собственные традиции, а Музей Москвы становится пространством поиска новых форм и имен. Он продолжает скорее линию Дмитрия Брусникина, которому было важно давать шанс молодым режиссерам и актерам, представлять публике новые имена. В Музее останутся все лабораторные поиски. Этим летом Юрий Квятковский проведет первую сессию — «Живаго». Режиссер предложит участникам интерпретировать классические произведения через театральную импровизацию. За «Москву в предметах» для подростков и их родителей отвечает режиссер Михаил Плутахин. В течение 10 дней участники будут собирать некие предметы и записывать городские звуки в одном из московских районов, а после создадут спектакль.

Однако главная черта взаимодействия «Практики» и Музея Москвы — мобильность и адаптивность. В Музее впервые прошел питчинг «Бруслаб», позже повторенный в пространстве «Поле», — лаборатория, где молодые режиссеры представляли эскизы будущих спектаклей. Несколько проектов реализовались в полноценные спектакли и были выпущены в залах музея, а затем адаптированы на сценах Большого Козихинского переулка. В репертуар «Практики» вошли уже три таких работы — «Когти в печень (никто не вечен)» Сергея Карабаня, «Хорошо, что я такой» Андрея Гордина и «Дыры» Алексея Мартынова, чей режиссерский дебют Shoot / get treasure / repeat состоялся в стенах Корпуса 2 и получил «Золотую маску» за работу художника по свету.

В обновленном здании «Практики» сохраняются традиции театра, а необходимость осваивать пространства Музея Москвы превращает его в пространство поиска и новых экспериментов.