Интимная хирургия становится все популярнее — не только из-за медицинских показаний, но и в погоне за телом мечты. Автор «Сноба» Александр Юдин разбирался, зачем мужчины удлиняют пенис, женщины восстанавливают девственность, где проходит граница между медициной и культом красоты, и что думают об этом врачи и сексологи.
«Чувствовал себя вещью с дефектом»
Максим не ходил в детский сад. По его словам, мама то ли боялась, что другие дети плохо отреагируют на особенности его здоровья, то ли просто жалела и хотела всегда держать рядом. Они жили в небольшой однокомнатной квартире и почти не разлучались. Пока мама сидела за книгами на кухне, Максим в комнате строил свой собственный мир: бесконечные конструкции из валиков и подушек, лабиринты из ниток, оплетающих мебель. «Наша единственная комната стала похожа на мою голову, — вспоминает Максим. — Коробка — не черепная, а панельная, и в ней — паутина, куча бессмысленных конструкций».
Замкнутое детство тесно переплеталось с постоянными визитами к врачам и поездками в больницы. С ранних лет Максим нуждался в серьезной медицинской помощи из-за врожденного состояния, влияющего на развитие и функции его полового члена (искривление, микрофаллия и проблемы с уретрой, которая открывалась не там, где должна). В общей сложности Максим перенес более двадцати операций. Первую — в четыре года.
«Больничные дни тянулись монотонно, — рассказывает Максим, — и в этом однообразии я стал остро чувствовать важность мелочей. Двойная порция в столовой, новое постельное белье — когда событий нет, начинаешь наделять смыслом что-то совершенно незначительное». Каждая операция была для него испытанием: он чувствовал себя совершенно беспомощным, ожидая наркоза, «как манны небесной». После наркоза первая радость от того, что все позади, быстро сменялась тоскливым осознанием — впереди очередные монотонные дни восстановления в палате.
Мама Максима, по его воспоминаниям, стеснялась обсуждать с сыном вопросы сексуальности. Как-то раз, придя домой, он обнаружил раскрытую на разделе про секс «Энциклопедию юного джентльмена» и пачку презервативов рядом. «На этом секспросвет с ее стороны закончился. Мы никогда не говорили о моих проблемах. Со мной не обсуждали врачей и операции — просто ставили перед фактом. Я чувствовал себя вещью с дефектом, по сниженной цене», — говорит Макс.
Где-то в пятнадцать лет Максим стал интересоваться фильмами для взрослых. Он вспоминает: «От желания дрожало все тело. Секс приобрел для меня колоссальное значение, куда большее, чем для других. Я не столько думал о женщинах, сколько нуждался в самом факте секса — как в доказательстве собственной нормальности».
Последняя из операций пришлась на девятнадцатилетие Максима. Уже на следующий день он сбежал из больницы. Ему отчаянно хотелось быть в университете, среди сверстников, чувствовать себя обычным студентом, а не вечным пациентом. Побег имел последствия: внезапно пошла кровь, пришлось срочно бинтоваться в туалете ближайшей аптеки. Но несмотря на все трудности, Максим испытал чувство гордости. Впервые он чувствовал себя по-настоящему свободным и независимым.
Помнит он, конечно, и свой первый секс. «Я сидел потом на расправленной кровати и разговаривал со своим членом. Видел такое в какой-то комедии, — смеется Максим. — А что еще делать после первого опыта? Я мечтал об этом и временами уже не верил, что он случится. И вот, наконец, стал мужиком».
Переломный момент в жизни Максима произошел в 34 года — его жена сказала, что беременна. «Сто десять процентов моих комплексов отвалились в один день. У меня сработал мощнейший родительский инстинкт, — вспоминает он. — Я понял: есть девять месяцев, чтобы привести свою жизнь в порядок». Сегодня Максиму 38, он успешный предприниматель, счастливый отец двоих детей.
Необходимая процедура или «улучшайзинг»
История Максима — пример того, как интимная хирургия может быть абсолютно необходима. Однако у большинства запросов в этой сфере совершенно иная мотивация. Основной спрос на рынке интимных вмешательств формируют люди, которым операция по состоянию здоровья не требуется — они просто желают изменить свою внешность.
Гинеколог-хирург Дарья Слепцова в разговоре со «Снобом» уточняет: инвазивные вмешательства без прямой медицинской необходимости все же следует разделять на реконструктивные операции и интимную пластику. К первым относится, например, восстановление мышц влагалища после родов. Что касается интимной пластики, то ее делают в отсутствии даже формальных показаний — исключительно по желанию пациента.
Такова, например, одна из самых популярных процедур на рынке женской интимной хирургии — гименопластика, или восстановление девственности. Как отмечает сексолог Ольга Василенко, мотивы для этого могут быть очень разными — от желания соблюсти религиозные и культурные традиции (актуально для женщин из Центральной Азии или Северного Кавказа) — до стремления психологически восстановиться после пережитой травмы, например, сексуального насилия. При этом рынок таких услуг иногда демонстрирует шокирующие примеры коммерциализации: в 2022 году клиника из Томска предлагала сделать гименопластику в качестве подарка своему мужчине на 23 февраля.
Что касается самих мужчин, то они чаще всего обращаются за операциями, которые направлены на увеличение полового члена. В объеме — для этого используются филлеры или гиалуроновая кислота. И в длине — эта операция называется лигаментотомия и заключается в том, что хирург надрезает поддерживающую связку в паху, высвобождая внутреннюю часть пениса.
Женщин, в свою очередь, часто не устраивают форма и размер половых губ — и они ищут помощи у хирургов. Дарья Слепцова утверждает: большинство обращений по поводу изменения наружных половых органов — это в чистом виде эстетика. Причем не всегда оправданная. Это касается и мужчин, и женщин: желание что-то уменьшить, увеличить или сделать симметричнее — результат давления медиаобразов, прежде всего из порно. Даже когда пациентки уверяют, что после операции почувствовали себя увереннее, Слепцова с осторожностью относится к таким заявлениям: «Уверенность — это нечто внутреннее, и порой, решив один внешний "недостаток", человек просто находит другой повод для комплексов».
«Красивая женщина должна быть красивой везде»
У Марины трое детей, и все родились крупными — каждый больше четырех килограммов. После третьих родов Марина начала испытывать дискомфорт, связанный с растяжением влагалища. С медицинской точки зрения не случилось ничего критичного, но Марину беспокоил эстетический аспект и ощущения во время интимной близости.
«Я попыталась поговорить с мужем, самым близким человеком, — вспоминает Марина. — Но в ответ услышала, что я все выдумываю и не должна ни о чем волноваться». Первая консультация у гинеколога принесла схожую реакцию: врач объяснила, что после трех родов по-другому и не бывает. Марина вышла из кабинета с мыслью: «Наверное, я и правда преувеличиваю».
Однако через полгода она все же решилась пойти к другому врачу, и эта встреча стала переломной. «Я зашла в кабинет и сразу поняла: это мой врач, — рассказывает Марина. — Она выслушала меня и произнесла единственную фразу, которую я хотела услышать».
Фраза звучала так: «Красивая женщина должна быть красивой везде».
Марина решилась на операцию. Под общей анестезией хирург восстановила мышцы влагалища. Операция длилась три часа. «Сначала было очень больно, — признается Марина. — Но когда все закончилось — и операция, и период восстановления — я была по-настоящему счастлива».
Тело как проект
Социологи Наталья Антонова и Анатолий Меренков в своих исследованиях рассматривают тело не как что-то, данное от рождения, а как объект для конструирования и улучшения. Общество через медиа транслирует определенные стандарты внешности, подталкивая людей «проектировать» самих себя. Для этого в ход идут самые разные инструменты: диеты, спорт, косметика и, конечно, хирургия.
По мнению социологов, люди часто недовольны тем, что имеют от природы, и хотят «сконструировать востребованное тело». При этом образ желаемой внешности формируется с самого детства, когда родители обращают внимание ребенка на его фигуру, а затем эта идея поддерживается обществом и медиа. Антонова и Меренков предостерегают: гонка за идеалом может стать навязчивой и толкать человека на риск, связанный со здоровьем. Причем в зрелом возрасте желание обладать «красивым телом» будет только усиливаться — вопреки естественным возрастным изменениям и благодаря развитию медицины, дающей возможность обойти биологические законы.
Соцсети показывают «идеальные» тела с помощью удачного ракурса и фотошопа. Порнография формирует искаженное представление о норме: мужчины с гигантскими пенисами, женщины без целлюлита, с «плоским животом» и идеально-симметричными половыми губами, форма которых нередко достигнута с помощью хирурга. По мнению сексолога Ольги Василенко, все это транслирует упрощенную, но опасную формулу: «Идеальное тело = счастливая личная жизнь = востребованность = хороший секс».
«Но эта формула не соответствует действительности», — говорит Василенко.
При этом интимная пластическая хирургия становится все более доступной. В сочетании с навязчивой идеей «идеального тела» из интернета эта доступность приводит к росту числа тех, кто готов лечь под скальпель не по медицинской нужде, а в погоне за идеалом. Эксперты бьют тревогу: не все клиники и врачи добросовестны и готовы отказывать пациентам с серьезным расстройством — дисморфофобией, когда человек постоянно видит недостатки там, где их нет, и никогда не бывает доволен результатом, даже после множества операций. В таких случаях необходима помощь психотерапевта, а не хирурга.
«Бесконечные операции серьезно подрывают здоровье и ухудшают жизнь», — предупреждает Ольга Василенко. Желание что-то изменить в себе должно быть осознанным. Сама по себе интимная пластика, по словам сексолога, не гарантирует повышения самооценки и психологического комфорта. Эффект может быть положительным, только если решение исходит изнутри, принято самостоятельно и не является следствием давления партнера, внешних комментариев или попыткой соответствовать чьим-то ожиданиям.
«Порой фраза любимого человека — это не забота, а способ ранить», — напоминает Василенко, призывая тщательно анализировать причины своих желаний.
Чтобы разобраться, действительно ли ваше желание искреннее или оно навязано извне, сексолог советует не принимать поспешных решений. «Дайте себе время — хотя бы полгода или год — спокойно обдумать все, при необходимости пройти тест на дисморфофобию».
Важно не просто услышать мнение хирурга, но и получить консультацию общего гинеколога (для женщин) и уролога-андролога (для мужчин). И — главное — поговорить с психотерапевтом. Зачастую работа с мыслями и эмоциями оказывается гораздо более эффективной, чем хирургический скальпель.
Автор: Александр Юдин
Свежие комментарии