Как «Белый пароход» говорит о колонизаторском наследии СССР в современной России

19 июня вышла сказка-драма «Белый пароход», снятая режиссером из Республики Саха Ингой Шепелевой. Подробнее — в материале «Сноба».

Одним абзацем

В сказке «Белый пароход» Инга Шепелева обращается к типичной истории любви белого «пришельца» и коренной жительницы, переписывая ее на свой манер. В интерпретации Шепелевой нет бравого белого красавца, приезжающего на неизведанную территорию, и юной местной жительницы, завораживающей своей духовностью, — вместо них лысеющий управленец из Москвы и взрослая женщина, которую уже обманули приезжие с Запада.

Через рассказ об их непростых отношениях Инга Шепелева говорит о травме колонизации, как она будто останавливает время и не дает никому двигаться вперед.

Подробно

Из столицы в школу искусств Республики Саха присылают нового управляющего Олега (Александр Кошкидько) с двумя наказами: не повторять советских ошибок и взять работу предприятия под свой четкий контроль. Сразу по приезде мужчине сообщают об учительнице-хоровике Марте (Элла Соколова), разучивающей с детьми песню «Белый пароход». На попытки Олега что-либо изменить Марта отвечает своим отказом изъясняться с ним на русском языке и работать. Вскоре она понимает, что из-за ее решения никак не сотрудничать с Олегом могут пострадать дети, а потому все же пробует договориться с директором и, неожиданно для себя, влюбляется в него.

Фильм Инги Шепелевой «Белый пароход» может показаться очень осторожным высказыванием о колонизации Республики Саха на фоне других, более острых высказываний. За последние годы две картины, посвященные теме и межнациональной розни, подверглись цензуре: драму «Нууча» (2021) Владимира Мункуева не выпустили в прокат и отменили спецпоказы, а у триллера «Айта» (2022) Степана Бурнашева (он является одним из продюсеров «Белого парохода») отобрали уже выданное прокатное удостоверение. Любовная линия в «Белом пароходе» никак не умаляет значимость конфронтации между русским мужчиной и женщиной саха — это лишь иная форма разговора о важном.

 

В «Белом пароходе» центральное место занимает языковой конфликт. Во-первых, он описывает процесс колонизации в стране, где русский язык выступает в качестве доминирующего. При встрече с Мартой присланный из Москвы Олег сразу хочет показать свою силу, и женщина просто и легко ему отвечает — переходит в диалоге на язык саха, который мужчина не понимает. Он приехал в регион, тут не все согласны играть по его правилам. Во-вторых, язык выражает стиль мышления. Олег общается с людьми короткими и отрывистыми фразами, почти всегда приказывает, говорит по-советски. 

Действие «Белого парохода» происходит будто бы в 90-х, но временные рамки условны — важно лишь, что уже произошел развал Советского Союза. О мертвом Левиафане-государстве в картине напоминают не только старые, ржавые корабли, укрытые кристально-белым снегом, но и школа искусств, на стенах которой видна лепнина в стиле соцреализма. Прошлое никуда не ушло, оно не только живет в умах людей, но его обломки невидимой радиацией влияют на окружающих. 

В «Белом пароходе» мир будто бы застыл, и это отражают не только зимние пейзажи, холодные цвета декораций, малоэмоциональные диалоги и актерская игра (дебютантка Элла Соколова невероятна в своей роли), но и зацикленность Марты на ее песне. Повторяемость — основной мотив фильма «Белый пароход», выполненного в форме современной и вечной сказки, которую детям из поколения в поколение рассказывают родители. Марта влюбилась в белого капитана, он провел с ней всю зиму, обещал вернуться и на прощание подарил виниловую пластинку с песней «Белый пароход». Мужчина не приехал обратно, и с тех пор песня так и не оставила женщину, везде ее сопровождает. Марта живет вне времени — она будто бы бестелесна, едина с духами и древней культурной традицией народа саха, и также испытала на себе счастье человеческой любви и навечно привязана к миру земному. Травма личная и общенациональная остановила время, и кажется, что Инга Шепелева предлагает свое решение проблемы.

Истории о любви «пришельца» и коренной жительницы (можно вспомнить «Покахонтас» и «Аватар») почти всегда создают романтизированный образ «экзотической» девушки, чистой и духовно глубокой по сравнению с европейками. В этом контексте Шепелева занимается активистской практикой реклейминга, то есть берет агрессивный материал (в ее случае расистские клише) и переписывает на свой лад. Ее Марта уже встречалась с белыми людьми, уже успела влюбиться и обжечься, она знает обо всех опасностях. Поэтому любовь Марты к Олегу — не метафорическое прощение колонизатора за насилие, а осторожная попытка отпустить боль и попробовать заговорить с тем самым «другим».