«Портрет женщины т.н. La Sultana Rossa» 2-я половина 16-го века Музей Искусств Дж. и М. Ринглинга (Флорида)
Я всегда говорила, что любовь к чтению и уверенное знание классической литературы приводило в мою постель наиболее интересных собеседников.
Жаль, что об этом не знают современные красавицы, завлекающие в наманикюренные объятия выпуклостью силиконовых форм и таким же содержанием.
Знала ли об этом юная рыжеволосая девушка Настя из деревни Рогатино, дочь местного священника Гаврилы Лисовского, мы не имеем понятия. История, как говорится, про это не в курсе дела.
А знаем мы лишь то, что когда весной 1521 года галера турецких работорговцев доставила её в Стамбул на самый крупный человечий базар, торговавший «живым мясом», ей было всего 16 лет.
Именно с этого момента начинается известная нам биография Роксоланы, которую в качестве подарка молодому падишаху Сулейману Великолепному приобрёл по случаю на стамбульском невольничьем рынке его близкий друг Рустем-паша.
Почему-то хочется подчеркнуть именно тот факт, что женщина, изменившая историю османского султаната, а так же его будущая и единственная жена, досталась султану Сулейману совершенно бесплатно.
Знал ли 25-летний Султан Сулейман Великолепный, получивший в свои руки такой (в прямом смысле слова) подарок судьбы и отдавший своё семя этой женщине, какие ростки из него взойдут?
Роксолана — её имя, окутанное мифами и легендами, воспетое современниками и обличённое чёрной славой хитроумных убийств и жестоким интригами, навеки осталось в истории.
Однако.
Один из главных законов Истории гласит: прежде, чем осудить мать, переводящую в ночи выкройки дворцовых переворотов, надо сперва выслушать её.
Я сама — женщина и знаю, что у любой ненависти всегда есть разумная причина. И если женщина зачем-то душит чужих младенцев красным шёлковым шнурком, или приходит на могилу мужчины всего лишь раз, и то для того, чтобы от души там посмеяться и сплясать на ней Джигу-дрыгу, значит, чем-то этот мужчина её огорчил.
Возможно, он (при всех его достоинствах) на протяжении долгих лет доканывал её храпом по ночам. Посудить сами: душевное здоровье любой из нас в таком случае пошатнётся.
Насте Лисовской было всего 16 лет, когда османские янычары напали на деревню Рогатино, сожгли её дом, а её саму выкрали с целью выгодной продажи в наложницы. Времена были суровые, патриархальные, про возраст согласия ещё ничего тогда в газетах не писали. Праздников было мало. Убили, ограбили кого-нибудь — вот тебе и праздник. Живи, да радуйся. Родился девочкой, как говорили классики средневековья, терпи.
Анастасия Лисовская быстро усвоила мудрость своей эпохи и терпела, стиснув красивые белые зубы.
Верёвку с шеи сняли, чтобы на коже не осталось красных грубых рубцов — и на том спасибо.
Везли аккуратно, на лошади, на кочках особо не трясли, боясь повредить товарный вид ценного груза (важный принцип всякой транспортной компании).
По дороге даже иногда кормили.
Осматривали бесцеремонно, жёстко, залезая везде торопливыми острыми пальцами. В те времена статус наложницы был не слишком высок и приравнивался к статусу личной вещи. То есть, я подчёркиваю, даже пожилой баран или ишак ценился на тамошней товарно-сырьевой бирже выше и имел большее право голоса, чем привезённая с обозом испуганная тощая чужестранка с рыжими волосами.
Слава Богу, к тому моменту Настя уже многое знала о жизни и её было трудно удивить.
«Сколько ещё испытаний уготовано мне?» — вопрошала она, поднимая усталые глаза в это большое турецкое небо, в котором, как усердный мученик, догорало вечернее солнце.
Солнце молчало и утирало прозрачным облаком быструю незаметную слезу.
Тот, кто любит посещать темпераментные курорты Анталии, не понаслышке знает, что турки относятся к разряду трудной и непредсказуемой публики.
Рисковать и полагаться на импровизацию в данном случае нельзя.
Никакой отсебятины, если хочешь, чтобы тебя взяли в семью.
Только выверенные слова и и как можно больше живого чувства в паузах.
Важно вовремя начать закатывать глаза или подчеркнуто громко шмыгать носом.
Насте повезло: за её необычную внешность и яркие рыжие волосы она приглянулась богатому господину, котрый купил её в качестве подарка для своего близкого друга Султана Сулеймана (как оказалось) Великолепного, только что взошедшего на престол после смерти его отца.
К слову, впоследствии, когда Настя Лисовская уже станет Роксоланой или Хюррем Хасеки-султан, она отблагодарит своего спасителя, назначив Рустема-пашу главным визирем страны. За него же она выдаст замуж и свою 12-летнюю дочь, рождённую в браке с Сулейманом Великолепным.
Так что, как мы можем видеть, Настя Лисовская помнила добро, а зло запоминала ещё лучше.
Попав в гарем к Султану в качестве наложницы, не всякая девушка дожидалась милости господина, хоть они и готовились, целыми днями расчесывая волосы до кровавых мозолей.
Иных (согласно правилам) так и отпускали нетронутыми спустя 9 лет с хорошим приданым. Мол, ступайте, женщина, в нашем гареме вы не пригодились. Идите и пригождайтесь где-нибудь в другом месте. Скажите «спасибо», что в мешок вас не зашили с гремучей змеёй и не утопили в Босфоре по традиции.
Сложно, в общем, было женщинам Османской империи в бытовом отношении. Ни о каком саморазвитии не могло быть и речи. Сиди расчесывай волосы и жди, когда на тебя залезет какой-нибудь, с позволения сказать, турок. Это хорошо, если этот турок окажется, например, Султаном. А ещё лучше, если тебе удастся сразу от него родить наследника престола. То есть, учитывая текучку и конкурс на место в койке (примерно, как на вступительных в МГИМО), ребёнка нужно рожать быстро, не раздумывая, прям тут же, в тот самый миг, когда султан вытащил свой нефритовый жезл из шалаша твоих застенчивых ирисов.
В этом смысле очень пригождалось знание математики: косинусы, синусы и прочие катангенсы.
Верное решение уравнения приводило к ошеломительному успеху и обеспечивало регулярный допуск к царственному телу.
Многим это удавалось, кстати. Ведь, родив Султану наследника, его мать как-бы сразу выигрывала жизнь по лотерейному билету.
В среднем на одного султана приходилось до 30 наследников, рождённых усердными наложницами за один помёт.
Впрочем, многие женщины и теперь живут по такому же принципу, ложатся в койку уже подготовленные: с логорифмической линейкой и положительным тестом на беременность.
Но, опять же, расслабляться нельзя — там снова конкурс, снова естественный отбор и снова того и гляди придушат за шторой красным шёлковым шнурком, избавляясь от ненужной конкуренции.
Младенцев, да и взрослых загубили в ту пору бесчисленное множество. Оно и понятно: всякая мать желает счастья своему дитяте, а на чужих байстрюков и шёлковых шнурков не жаль.
Шнурочков красненьких у нас на всех хватит.
В общем, попав в это расписное осиное гнездо, Настя Лисовская быстро поняла, что без знания языка и культурных обычаев страны ей долго не продержаться и сразу записалась в местную библиотеку.
На самом деле, я, конечно же, шучу.
На самом деле, она обратила на себя внимание Султана (оттолкнув соперницу на смотринах и громко рассмеявшись перед султаном) и после первой ночи, проведённой с ним, в качестве подарка (вместо всех этих ваших Шопардов и браслетов Пандора с сумкой Биркин) попросила позволить ей пользоваться его книгами.
Повторяю для силиконовых нимф: ПОПРОСИЛА РАЗРЕШЕНИЯ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ЕГО БИБЛИОТЕКОЙ.
Ну а дальше в их отношениях началось самое интересное.
Пока Сулейман был в походах (Турция много воевала), она писала ему письма.
Она писала ему красивые письма, в которых она признавалась ему в своей страстной любви и демонстрировала почтение и блестящее знание прочитанных ею книг.
Вместо того, чтобы расчесывать волосы, сурьмить монобровь и пилить длинные ногти, как это делали все остальные девушки в гареме, Настя целыми днями проводила в библиотеке и много читала.
Помимо турецкого, которым она довольно быстро овладела в совершенстве, Настя выучила ещё и арабский язык (на всякий случай).
Случай этот, кстати, вскоре ей предоставился.
"... Прикладываю своё некрасивое лицо к Вашим благословенным ногам!..." - гласит нам отрывок из её письма Сулейману.
(Учитесь, девушки! Читайте классическую литературу! Подтягивайте свой культурный уровень, а не телесные колготы на заднице!)
Роксолана одна из первых и немногих женщин поняла, что гораздо важнее красоты внешней — это стать для мужчины интересным и достойным собеседником!
Кстати, многие выжившие очевидцы утверждали, что Роксолана была, скорее, мила, чем красива.
«... И рыба пахнет рыбой,
Хоть рыбой назови её, хоть нет.
О Ромео, бедный мой Ромео...»
Так или примерно так писала она в очередном письме Сулейману, намекая на то, как страстно она скучает по нему во время его отсутствия.
Подумать только, женщины разных поколений, разной судьбы, однако у каждой из нас на сердце тяжёлым камнем лежала своя боль.
Прошлое будто снова повернулось ко мне своим изувеченным и искаженным брезгливой гримасой лицом.
Сразу вспомнила, как когда-то давно, под Новый год выгоняла своего ухажёра, который приехал ко мне, исполненный надежд, в обнимку с огромным увесистым пакетом, набитым вяленой рыбой.
В момент, когда женские чувства и так обострены, посмел явиться к моему ложу без единого цветка, но с пучком павлиньих перьев. В секунду я затащила его в квартиру и отхлестала дефицитной рыбой, держа её за хвост. Такой высоте мужских прыжков и грации позавидовали бы чеченские танцоры.
Его любовь и воспоминания о крошечном нефритовом жезле долго хранили запах горбуши.
Но такова жизнь: в равных долях отсыпает нам горя и радости.
Султан Сулейман Великолепный и его жена Роксолана или Хюррем Хасеки-ханум прожили в любви и согласии долгие годы.
За время их совместного правления Османская Империя достигла своего наивысшего расцвета.
Всё время, пока султан был в военных походах, империей управляла она и управляла вполне успешно. Роксолана сумела заручиться поддержкой грозных янычар — она регулярно повышала им жалованье и строила для них новые казармы с мраморными фонтанами («как в гареме», — ворчали ветераны).
Чтобы пополнить опустевшую после многочисленных военных походов казну, она разрешила открыть в квартале, где жили христиане, и в портовых районах Стамбула винные лавки, хотя вино было запрещено Кораном.
По её приказу углубили бухту Золотой Рог и выстроили новые причалы в Галате, куда начали приходить суда с товарами со всего мира. До сих пор в городе стоят основанные ею мечети, рынки, больницы и дома инвалидов.
Невольничий рынок, куда когда-то привезли 16-летнюю Настю Лисовскую, Роксолана приказала уничтожить, а на его месте построила прекрасную мечеть.
Султан Сулейман пережил свою единственную и любимую жену Хюррем Хасеки-султан на 12 лет, так и не сделав больше ни одной женщины великой султаншей.
Анастасия Гавриловна Лисовская или Роксолана или Хюррем Хасеки-ханум умерла 15 марта 1558 года.
После её ухода сам султан жил тихо и скромно, отказавшись от роскоши и веселья. Всё то время, пока Роксолана умирала, он был подле её постели, плакал, не боясь пошатнуть авторитет султана перед лицом своих подданых.
Он приказал уничтожить все музыкальные инструменты во дворце, чтобы ни один звук не раздражал любимую.
Современики считали её рыжеволосой ведьмой, говоря, что она попросту околдовала Сулеймана.
Однако, для мусульманского мира она навсегда так и останется Хюррем — смеющаяся.
Сулейман Великолепный успел достроить мечеть, величественную Сулейманийе — один из наипрекраснейших архитектурных памятников Османской империи, возле которой в восьмигранной усыпальнице более 400 лет покоится прах Роксоланы, а рядом с ней, тоже в восьмигранной гробнице, покоится сам султан.
Внутри под высоким куполом Сулейман велел высечь алебастровые розетты и украсить каждую из них бесценным изумрудом, любимым самоцветом Роксоланы.
Когда умер Сулейман, его гробницу так же украсили изумрудами, совершенно забыв при этом, что его любимым камнем был рубин.
Хюррем Хасеки-султан, известная в Европе под именем «Роксолана», стала одной из самых знаменитых женщин Османской империи, благодаря месту, которое ей удалось занять в сердце Сулеймана 1-го Великолепного.
Турки и по сей день чтут память Роксоланы, считают её коренной турчанкой и обижаются, если кто-то вспоминает её иноземное происхождение.
После смерти Сулеймана Великолепного в 1566 году место султана занял их сын Селим, который в папину библиотеку записан не был, а, наоборот, был тунеядец, бабник и алкаш.
Правление Селима, получившего в народе прозвище «Пьяница», обернулось полным крахом и упадком для Османской империи.
P. S.
Казалось бы, при чём тут Тициан?
Вполне логичный вопрос, который может возникнуть в голове внимательного читателя.
Дело в том, что у художника Тициана был любимый и очень богатый клиент — испанский король Филипп ll, с которым он находился в довольно нежной и долгой переписке (фото короля не прилагаю по известным причинам).
Монарх осыпал художника золотом, а тот его — своими картинами, которые отправлял Почтой России и поэтому они до сих пор являются сокровищами дворца Прадо.
(Пример слишком тонкого юмора автора данной публикации)
Так вот в одном из своих писем в 1552 году Тициан (надеясь на очередной кусок золота) пишет королю, что отправит ему некую «Царицу Персидскую» (у Тициана было плохо с контурными картами, и он путал Турцию с Персией), которую, дескать, писал с натуры с самой Роксоланы, рискуя утратить свои тестикулы и пополнить кагорту евнухов гарема самого султана Сулеймана Великолепного.
Спустя пару месяцев Филипп ответил (как-бы между строк), что никакой картины, мол, от тебя не получил и хрен тебе, а не золото, накоси-выкуси, Тициан ты недоделанный и бумагамарака.
Тициан тут же начал строчить в ответ большими гневными буквами, что картину королю ОТПРАВИЛ, трек номер пока не изобрели, поэтому ищите теперь свищите!
И дописал ещё внизу: Так мировых шедевров на вас, дураков, не напасешься!
И на конверте добавил: тьфуй!
Потом жалел, конечно, терзался.
Но слово — не воробей, как говорится, нагадит — не отмоешься.
Несколько лет спустя, а именно, в 1560 году, Филипп признался, что картину Тициана с изображением какой-то турчанки с розой он всё же имеет в своей коллекции, но пришла она к нему не от Тициана, а по другим источникам (и слегка покраснел).
В общем, золото Филипп зажал, а Тициан, любивший растиражировать свои картинки, надулся на Филиппа, как мышь на крупу и копии своей картины повторно ему не выслал даже в виде открытки на 8 марта.
На этом вся нежность их переписки закончилась.
Картину, обнаруженную в коллекции Филиппа, однако, прозвали «Красная султанша».
Далее след Тициановской турчанки мелькает уже в 1930 году.
Её приобретает цирковой магнат, некий Джон Ринглинг.
Теперь нашу Роксолану называют не иначе как «Венецианская султанша».
Ринглинг помещает картину в музее, который он основал в свою собственную честь, и приглашает специалистов с целью подтвердить подлинность работы Тициана.
Пусть придут и скажут, что деньги магнатом потрачены не зря, картина дорогая, хорошая.
Дата, подпись и печать.
Специалисты же, в числе которых были и британские учёные, разделились в своём мнении: одни считали, что автором полотна является Тициан, а другие полагали, что картина с изображённой на ней женщиной в высоком головном уборе и с куницей-блохоловкой (модный и дорогой гаджет того времени) на руках — всего лишь копия, сделанная одним из ловких подражателей художника.
Первые на это возразили, что вторым надо реже полагать и почаще бриться, вторые тут же вцепились первым в рожи — в общем, учёный консилиум закончился некрасивой потасовкой с элементами лёгких увечий.
Является ли данная картина оригинальной работой Тициана или копией, наспех нарисованной курьером Почты России по памяти, так и остаётся на сегодняшний день загадкой в мире искусства.
(Продолжение следует)
Свежие комментарии