Поморская филармония – организатор Международного фестиваля «Белый июнь», который попал в топ-5 фестивалей России. Не так давно из нее ушли сотрудники, которые занимались этим проектом, а потом и директор Василий Ларионов. Он рассказал «Снобу» о том, почему это произошло.
Одна из главных тем последнего месяца, обсуждаемых в регионе, – увольнения сотрудников Поморской филармонии. Что происходит в филармонии, почему так?
Это касается не только нашей филармонии. Те же процессы можно увидеть и в других социальных и культурных сферах Архангельской области. Насколько я могу судить, это связано с проблемами в областном бюджете. Поэтому те процессы, о которых вы говорите, никоим образом не относятся к какой-то цензуре, – это история про оптимизацию. Они начались с конца прошлого года, примерно с октября. В случае с филармонией пришлось пойти на ряд достаточно болезненных мер – и это была моя зона ответственности и мои решения. Я всегда пытался беречь людей, с которыми работаю, но избежать этого сокращения было просто нельзя. Но мы расстались со всеми очень по-доброму и до сих пор сохраняем хорошие отношения.
Кого в первую очередь затронули сокращения? Это скажется как-нибудь на работе самой филармонии?
Многие из моей команды помогали делать фестиваль «Белый июнь» и другие городские фестивали. Я был вынужден попрощаться именно с ними, потому что филармония – это в первую очередь музыка, все-таки. Академическая музыка и классические проекты, которые проводились в ней, не пострадали. Моей задачей было сохранить филармонию в ее классическом, каноническом виде, чтобы никто из артистов и музыкантов не остался без работы. Отсоединилась только надстройка от базиса. Филармония по своей структуре, форме и содержанию, к сожалению, вернулась к своим «заводским настройкам» – к тому состоянию, в котором она была в 2016 году, к моменту моего прихода на должность директора. Не знаю, как долго продлится такая ситуация, но пока что регион находится в самой гуще оптимизационного процесса.
Почему именно Поморская филармония оказалась в центре внимания, если такие процессы затрагивают все сферы региональной культуры?
Разные городские культурные учреждения решают этот вопрос разными способами. Просто все обратили внимание именно на филармонию. Видимо, мы находимся на виду – кстати, как раз благодаря «надстройке», благодаря нашим внешним проектам, как тот же «Белый июнь».
Скажется ли все то, что вы описали, на региональной туристической повестке? И почему на нее деньги находятся, а на культуру – нет?
Региональный туризм в нашей области всегда в приоритете. Насколько я понимаю, у этой сферы есть мощные рычаги поддержки, но они в основном федерального уровня. Недавно в России запустили новый нацпроект «Туризм и индустрия гостеприимства». Благодаря нему в регионы идут большие ресурсы, чтобы развивать самые популярные маршруты и локации, а также инфраструктуру. Архангельск входит во все туристические топы, поэтому ресурсы достаются и нам. Но структура распределения и инвестирования – другой вопрос.
То есть туристы будут приезжать – а в городе есть гостиницы, рестораны, музеи и при этом нет фестивалей и уникальных культурных мероприятий. В Архангельске всегда ценился именно событийный туризм. Наш город – не Мурманск, куда едут за уникальными природными ландшафтами и полярной брутальностью. Наша «фишка» – именно культурные традиции. И если они будут «западать», туризм будет менее интересным.
Чем культуре региона грозит эта оптимизация? Дайте прогноз.
Есть момент, который сильно меня тревожит. Понимаете, в проведении каких-то ключевых, знаковых фестивалей и других событий, объединяющих вокруг региона всю страну, важна преемственность и неразрывность. Всегда нужно поддерживать определенный уровень мобилизации ресурсов. Если упустить хотя бы год в цепи организации ежегодных фестивалей – внимание к этому уже начинает теряться. То же самое касается и туристической повестки. Я молчу о технических и управленческих аспектах. Потерять команду, делающую события, очень легко. Люди разъехались, нашли себя в чем-то другом, и через год их снова собрать для работы над тем же самым проектом уже невозможно. Потому что эти профессионалы очень востребованы в других регионах, и им уже есть чем заняться.
Почему так вышло, что вы тоже потеряли работу? В соцсетях цитируют ваши слова о том, что это был некий моральный выбор… С чем он связан?
Я был директором филармонии восемь лет. За это время мы провели тысячи мероприятий. Какие-то из них вызывали не самый простой общественный резонанс, но все удавалось преодолевать. То есть мой уход с должности не связан с какими-либо политическими событиями или недовольством моей работой откуда-то «сверху».
Так вышло, что к концу прошлого года истек и мой контракт. Я думал, что останусь на своем месте, но мне сказали: «Мы можем предложить вам другое место. Вам надо развиваться, расти дальше…» Однако предложения, которые лежали передо мной на столе, меня не устраивали по совокупности причин. И морально-этическим – в том числе. Я понимал, что не буду волен принимать какие-то решения самостоятельно в качестве управленца. Да и задачи передо мной стояли бы совсем другого уровня, не как в филармонии. Как минимум – менее амбициозные и интересные. Поэтому я решил уйти в никуда. Лучше так, чем как попало.
И какие ощущения от свободного полета?
Я не ожидал той веры в меня и того масштаба поддержки, которые буквально излились на меня после ухода из филармонии. Я даже не успел пока понять, что я уже не работаю – потому что целыми днями отвечаю людям на звонки и письма. Тех, кто сильно переживает за фестиваль «Белый июнь» и другие наши проекты, мне и самому приходится поддерживать. Информационный повод обычно живет несколько дней, но в моем случае это длится уже больше недели. И это сильно меня впечатляет. А вместе с тем дает ощущение личной ответственности и понимание, что я никуда не хочу уезжать из своего города. Когда я столкнулся с административным решением по поводу своей дальнейшей профессиональной судьбы, я подумал, что больше не нужен Архангельску. Сейчас вижу, что это не так.
Мне уже поступило много предложений о работе в Петербурге, в Москве, в Калининграде, в Карелии, за рубежом. Это соблазнительные и интересные предложения. Но я пока не хочу думать в эту сторону. Мне сейчас кажется, что я должен хотя бы попытаться сделать что-то здесь, в Архангельске. Должен – людям.
Что важного произошло в Поморской филармонии за последний год?
Он был лучшим за все время ее существования. Самый событийный и яркий. Мы провели 229 мероприятий: взрослые и детские концерты, экскурсии, гастроли по всей области. Сделали шесть фестивалей. При этом львиная доля всех событий, зрителей и дохода приходится на нашу единственную площадку – Камерный зал, в котором всего 315 мест. По сути, каждый второй день в году в Кирхе что-то происходило. Треть всех концертов – аншлаги и переаншлаги.
Я старался поддерживать баланс между классическими заводскими настройками филармонии, то есть академического искусства, с яркими премьерами и событиями, которые к классической музыке имеют не самое прямое отношение. Мне часто это ставили в вину – мол, я сделал из филармонии какое-то модное арт-пространство, в котором не осталось духа классики. Но в нашей программе – 80% именно классики, и лишь 20% отведено экспериментам и другим мероприятиям.
А какая судьба теперь ждет ваш флагманский проект «Белый июнь» – международный фестиваль, объединяющий литературу, музыку, кино?
Этот фестиваль уже давно не просто часть филармонии, это отдельная культурная площадка, настоящая маленькая жизнь, которая каждое лето притягивает в Архангельскую область гостей со всей России и других стран. У нас даже есть собственный мобильный фестивальный городок! Организаторы всех фестивалей России нам немного завидуют, потому что такой развитой и, при этом, собственной инфраструктурой мало кто в стране обладает. Сейчас «Белый июнь», конечно, на пике своего развития.
В 2024 году Архангельску исполнилось 440 лет. Мне удалось убедить областные и городские власти, чтобы на День города в рамках «Белого июня» прошел музыкальный опен-эйр под открытым небом, на котором выступили музыканты из США, Грузии, Испании и Турции. Потому что Архангельск – первый международный порт, самый европейский русский город, историческое «окно в Европу» (это моя оценка моему городу, кто-то, возможно, с этим не согласится). При этом городу не нужно будет тратиться на организацию других концертов в этот день – «Белый июнь» покрывает потребность в этом. И это чудо удалось! У нас действительно выступили представители нескольких стран, это был смелый шаг для администрации города в такое время. Стоит ли говорить, что это значит для имиджа небольшого города.
Что будет с «Белым июнем» дальше – я не могу сказать. Конечно, не все держалось на мне, я не хочу быть настолько эгоцентричным и говорить так высокомерно. Технологии создания такого фестиваля существуют, как и люди, готовые их реализовывать без моего участия.
Вы бы хотели что-то сообщить по этому поводу тем людям, от которых зависит будущее «Белого июня»?
Наверное, то, что я уже другими словами сказал выше: «Белый июнь» – это феномен. Без него Архангельск представить уже невозможно. Этот праздник нужен всем. От органов власти нужно не так много, чтобы фестиваль жил: воля, ресурсы и «подставить плечо». А люди все сделают сами.
Свежие комментарии