Good Day Today. До свидания, Дэвид Линч

18 января не стало режиссера Дэвида Линча. Автор «Сноба» Егор Спесивцев пытается в это поверить — и заодно вспоминает «Твин Пикс», «Голову-ластик» стихотворения режиссера и его особое чувство юмора, оттеняющее жуть

Мне трудно поверить, что Дэвида Линча больше нет.

Даже сейчас, дописав первое предложение, я пару минут смотрел на экран и думал: «Бред какой-то».

Линч как будто никогда не должен был умирать. Хотя все знают, что последние несколько лет он просидел у себя дома в удушающей кислородной маске, которую сам же сравнивал с «пластиковым пакетом» на голове. Я бы скорее допустил, что уже разложившийся Линч будет гулять по сгоревшему Лос-Анджелесу с реальным пластиковым пакетом на голове еще лет 200, а то и 300. Его смерть кажется мне невозможной, пускай и прожил он скорее долго — особенно для заядлого курильщика. Линч просто никогда не казался старым. Это был человек без возраста, на которого общие правила как бы не распространяются.

Я не могу назвать себя большим фанатом Дэвида Линча — хотя бы потому, что добрую половину его фильмов я так и не досмотрел. Но я очень люблю «Голову-ластик», много раз засыпал под «Малхолланд Драйв», а «Твин Пикс» считаю одним из трех лучших сериалов за всю историю телевидения, наравне с «Сопрано» и чем-нибудь третьим, что всегда сложнее выбрать. Хотя мне кажется, что Дэвид Линч — это в первую очередь большой поэт, а не режиссер, не художник и не музыкант. Об этой части его творчества говорят не так много, но внимания она заслуживает ничуть не меньше.

Стихи Линча — это что-то вроде насыщенных набросков к его фильмам. Они чуть более абстрактны, поскольку писал он минималистично и все образы заявлял всего парой слов, однако их неконкретностью читатель как раз и пользуется. «Темную глубокую темноту» каждый может представить по-своему, и получившееся изображение (каким бы оно ни получилось) соответствует тому, что автор имел в виду. Линч никогда не объяснял свои фильмы, потому что зрителю и так дано все, что нужно, — он получил эмоции, погрузился в атмосферу, то есть добрался до сути, минуя нарратив. Через чтение стихотворений эту идею понять еще проще: все то, что читатель уловил, в тексте есть. Есть в тексте и то, чего читатель не уловил, но это не имеет значения.

Good Day Today

Ровно так же и фильмы Линча, при всей их возможной сложности, на поверку оказываются предельно «зрительскими» (в хорошем смысле этого слова). Я встречал бесчисленное множество интерпретаций финала «Твин Пикса» или «Малхолланд Драйва», но каждая из них только отдаляла меня от собственных эмоций. Линч же легализует «непонятность», разрешает задаваться вопросами, на которые не нужно отвечать. Смотреть его фильмы — это как засыпать с температурой (то есть очень увлекательно, хотя и сразу понятно, на что себя обрекаешь). И в этом плане ценно как раз умение Дэвида пересказывать сны, не объясняя их. 

Центральный мотив всего творчества Линча, по-моему, точнее всего сформулирован в синти-поп треке Good Day Today с его альбома 2011 года. Лирический герой там сперва несколько раз повторяет, что устал от «дыма», «огня», «страха» и «темноты» (это базовый набор образов, которым инструментарий автора ограничивается), а затем просит «ангела» спасти себя — ведь он всего лишь хотел провести этот день «хорошо». И в этом весь Линч. Персонажи любого его фильма — абсолютно нормальные люди, которым (не) повезло столкнуться с паранормальным.

Герои Линча не боятся сверхъестественного и даже осторожно интересуются им, пока это не становится опасно для жизни. Не боятся они и смерти: Лора Палмер знает, что in heaven everything is fine, и легко умирает, чтобы жить вечно. По этой же причине герой текста обращается к «ангелу» — ведь лучше отправиться в рай, чем вернуться во тьму. В то же время «тьма» и «рай» не сильно отличаются друг от друга. Тут можно вспомнить Белый и Черный вигвамы — идентичные, за исключением пары деталей. 

We live inside a dream

В финале третьего сезона «Твин Пикса» полупрозрачный агент Купер смотрит прямо на зрителя и повторяет одну и ту же фразу: «Мы живем во сне». Остается только догадаться, кому он снится. Различать собственные сны мы умеем, а вот заглядывать в чужие нас никто, увы, не научил. И я точно знаю, что очень многих людей от фильмов Линча отпугивает то, насколько там много «страшного» — то есть чужого бессознательного. Такой реакции легко избежать, если сперва понять мышление и чувство юмора Дэвида — например, пролистав его видеоблог. 

Вы наверняка натыкались на видео с Линчем, его интервью или мастер-классы. Во всех из них он ведет себя как персонаж собственного фильма. Слегка чудаковатый, одновременно энергичный и заторможенный, Линч достает «бьющие током» идеи из воздуха и отчаянно пытается их не забыть (чтобы не сделать с собой что-то нехорошее). Его голос звучит забавно — словно он и сам говорит задом наперед. При этом все, о чем он говорит, кажется одновременно абстрактным и предельно конкретным. Так вот, для правильного (более естественного) восприятия картин Линча, важно помнить, что снял их именно этот смешливый человек с запоминающейся прической. 

Ты включаешь фильм — и в особо напряженные моменты вглядываешься в экран, смотришь как бы сквозь изображение. В какой-то момент улыбка режиссера, как глаза Маклахлена в той самой сцене, проступит из монитора. Просмотр «Синего бархата» или «Твин Пикса» превратится в диалог с автором — а общаться с Линчем очень приятно, даже если беседу вы завели чисто случайно и не вполне понятно, о чем. Потому что главное в фильмах Дэвида — это его собственное авторское (да и простое человеческое) обаяние, которое вообще всему дает дополнительное измерение. Я не уверен, что смогу еще точнее объяснить, о чем говорю — но сейчас попытаюсь.

Похожая история была у меня с художником Александром Джикией. Он гениально описывает сны, и почти каждый его рисунок так или иначе основан на том, что ему однажды приснилось. Реже это события, произошедшие в реальности, которые могли бы присниться (Джикия, как и Линч, допускает, что мир вокруг нас — тоже сон). Так вот, в те несколько раз, когда мы общались, Джикия на протяжении всего разговора улыбался. Это было никак не связано с моими или его словами: скорее казалось, будто у меня за спиной он видит что-то, чего я никогда в жизни не увижу — и в ответ на это его глаза искрятся. С Дэвидом Линчем я, к сожалению, не общался — но улыбался он точно так же.