Автобиография Бритни Спирс, исследование фигуры Мессалины и бунтарки 1920-х. Специально для «Сноба» нон-фикшн-редактор ЛитРес Елена Тарасова подобрала книги о женщинах, представления о которых нуждаются в переосмыслении.
«Мессалина: Распутство, клевета и интриги в императорском Риме», Онор Каргилл-Мартин
Повод задуматься о Римской империи — на этот раз, чтобы восстановить историческую справедливость. Онор Каргилл-Мартин исследует фигуру Мессалины, жены императора Клавдия. В общественном представлении за ней закрепилась дурная слава: якобы супруга императора была одержима мужчинами и вступила в сексуальную связь с каждым преторианцем при дворе мужа. Ее имя стало нарицательным, а она сама — воплощением пугающих представлений о женской сексуальности. Но как все было на самом деле? Писательница и историк искусства разбирается, справедливо ли Мессалину подвергли «проклятию памяти», когда после ее смерти уничтожались памятники, каким было положение женщин в античности и что вообще происходило в Римской империи на протяжении 200 лет.
«Флэпперы. Роковые женщины ревущих 1920-х», Джудит Макрелл
Джудит Макрелл пишет о бунтарках времени, когда роль и образ женщины круто изменились, не в последнюю очередь благодаря шести героиням. Экзотическая танцовщица в одночасье становится звездой парижских театров. Роскошная Талула Бэнкхед строит карьеру на Бродвее и в театрах Вест-Энда. Ее подруга Зельда Фицджеральд становится прототипом всех новых героинь, о которых пишет ее супруг, автор «Великого Гэтсби». Художнице Тамаре Лемпицкой заказывают портреты представители элиты. Поэтесса Нэнси Кунард превращается из английской аристократки в богемную леворадикалку. Все они — яркие представительницы своего поколения, и, читая их истории, мы можем проследить, как стремительно и необратимо менялся мир вокруг.
«Саломея. Образ роковой женщины, которой не было», Розина Нежинская
Действительно ли Саломея была «величайшей соблазнительницей»? И если нет, то почему у нее такая слава? Профессор Иллинойского университета в США исследует фигуру иудейской царевны в контексте мифотворчества и отражения тайных страхов мужчин. Она рассматривает, как богословие, литература и изобразительное искусство участвовали в формировании образа женщины вообще и Саломеи в частности. Как она, носящая имя, означающее «мирная», стала воплощением зла, вечной грешницей? В Средние века она была источником скверны, в эпоху Возрождения и затем барокко порочная плясунья стала одновременно и притягательной музой, а в XIX веке — женщиной-вампиром, блудницей и убийцей. На примере Саломеи Розина Нежинская прослеживает, как создавались мифы о женщинах, их ролях и нормах поведения в обществе.
«Купчихи, дворянки, магнатки. Женщины-предпринимательницы в России XIX века», Галина Ульянова
Думая о женщинах и деньгах в XIX веке, мы скорее представляем себе ситуацию из романа «Гордость и предубеждение», когда семье Беннет грозит потеря всего, что ей принадлежит, после смерти мужа и отца. Однако женщины в России позапрошлого века могли распоряжаться деньгами после замужества и после смерти супруга. Экономически активным героиням посвящена книга историка Галины Ульяновой. Она рассматривает типичные ситуации, когда предприятие оказывалось в руках жен: как они им управляли, откуда получали первоначальный капитал, жертвовали ли на благотворительность, как можно было перейти из одного сословия в другое и какими в целом были предпринимательские практики того времени.
«Женщины, искусство и общество», Уитни Чадвик
Уитни Чадвик, наравне с Линдой Нохлин, задалась вопросом: «Почему не было великих художниц?». Книга, выдержавшая уже шесть изданий, дает представление о женщинах, выбравших развиваться в живописи и скульптуре, начиная со Средневековья и заканчивая приблизительно нашим временем. Чадвик пишет о проблемах и препятствиях, с которыми они сталкивались, о вынужденном преодолении стереотипов о «женском искусстве», о роли женщины в обществе в принципе.
Сложности с атрибуцией — лишь одна из немногих причин. Так, после смерти талантливой художницы Юдит Лейстер ее работы приписывались современнику Франсу Халсу, продавались дорого не только из-за бума на голландскую живопись, но и из-за представлений о женском искусстве как изначально слабом и подражательном. Даже в XX веке далеко не все искусствоведы наконец признали талант и самобытную манеру письма Лейстер. История искусства знает множество подобных примеров. Книга Уитни Чадвик помогает переосмыслить биографии и творчество художниц, так или иначе остававшихся в тени коллег-мужчин.
«Соперница», Эрик-Эмманюэль Шмитт
В череде документальных книг выделяется одна художественная, основанная, однако, на реальных событиях. Эрик-Эмманюэль Шмитт пишет историю некой Карлотты Берлуми. Когда-то она блистала на оперной сцене, но ее карьера бесславно закончилась из-за интриг. Их автором была сама Мария Каллас, мировая звезда и легендарная певица. Карлотта уверена: то, что делает Каллас, — это насмешка над элитарным искусством, сама она — наглая выскочка, издевающаяся над оперными традициями, и именно ее появлению Берлуми обязана забвением.
Вот только никакой Карлотты Берлуми в реальности не существовало. Писатель использует ее фигуру как собирательный образ критиков и ненавистников, всю жизнь упрекавших великую Каллас в упрощении оперного пения и демократизации высокого искусства. Но именно она навсегда осталась звездой первой величины.
«The Woman in Me. Автобиография», Бритни Спирс
Мы видели Бритни Спирс успешной поп-звездой и пациенткой рехаба, счастливой матерью и девушкой на грани нервного срыва, побрившейся налысо и танцующей с ножами в прямом эфире. Долгие годы певица была жертвой абьюза собственного отца: тот, воспользовавшись ее тяжелым психологическим состоянием, стал опекуном дочери, принимающим абсолютно все решения от ее лица. За это время от Бритни отвернулись сыновья, а мировая пресса от души полоскала певицу, обвиняя во всех грехах. В 2021 году ей удалось полностью освободиться от опеки.
Эта автобиография — попытка рассказать все, что годами замалчивалось и подавалось от лица других: абьюзивные отношения с отцом при мамином попустительстве, любовь и некрасивое расставание с Джастином Тимберлейком, взлет карьеры мужа Бритни, Кевина Федерлайна, и, наконец, историю самой звезды — девочки, больше всего на свете мечтавшей петь и быть свободной.
Свежие комментарии