Автор «Сноба» Александр Юдин разбирается в том, как фильм «28 лет спустя» расширяет наши представления о жанре зомби-хоррора и превращает конец света в жестокую школу жизни.
Жанр зомби-хоррора (как и любой другой в рамках хоррор-традиции) обречен вечно повторять сам себя. Но, конечно, и у этого жанра есть сильные стороны. Мы вдумчиво смотрим и анализируем такое кино не потому, что нам нравятся простые и грубые приемы, которыми оно пользуется, а потому, что оно умеет отзываться на социокультурные потрясения своего времени.
Уже первые фильмы про зомби (а именно — картины Джорджа Ромеро) работают с социальными метафорами. Они заставляют зрителя испытывать страх не столько перед ожившими плотоядными мертвецами, сколько перед уязвимостью нашей цивилизации. Привычный мир может столкнуться с катастрофой и разрушиться. Социальный порядок, законы, мораль и доверие между людьми рассыпаются очень легко. Именно это и пугает.
Авторы серьезных хорроров не создают страшилки ради страшилок. Они пытаются поговорить со зрителем о чем-то важном (например, о классовом неравенстве и разобщенности, как в фильме «Поезд в Пусан») или задать вопрос: можно ли остаться человеком, когда вокруг хаос и неразбериха (сериал «Черное лето»).
В последние десятилетия зомби в кино зажили новой жизнью. По-настоящему их улучшил Дэнни Бойл (не без помощи сценариста Алекса Гарленда) — многие знают, что в фильме «28 дней спустя» (2002 год) он первым отказался изображать зомби в традиционной манере, как медленно ползущих мертвецов, показав их агрессивными и быстро бегающими зараженными с окровавленными глазами. Вирус ярости, случайно выпущенный из лаборатории, — это метафора нарастающего уровня агрессия в обществе. Люди постоянно чем-то недовольны, стресс и тревога делают нас все более и более примитивными существами… Спустя почти 20 лет Бойл и Гарленд решили реанимировать прогремевшую в нулевых постапокалиптическую франшизу для нового диалога со зрителем. Сиквел 2007 года, снятый испанским режиссером Хуаном Карлосом Фреснадильо («28 недель спустя»), остался недооцененным. В финале группа инфицированных добралась до Франции, а значит, вирус вскоре охватит европейский континент и остальной мир. События этого фильма полностью вычеркнуты из временной линии франшизы. «28 лет спустя» начинается с короткого пролога, действие которого происходит в первые дни вспышки, но ни один персонаж первого фильма не появляется в новой части. В ней мы перемещаемся в 2030-й год — чуть больше четверти века прошло с тех пор, как вирус ярости поразил Великобританию. Континентальной Европе все-таки удалось сдержать распространение инфекции, и теперь военные корабли вовсю патрулируют морские границы. Выжившие в карантинной зоне сбились в коммуны. Одна из них находится в Линдисфарне, приливном острове, который соединен с материком узкой полосой суши. Люди сами изготавливают стрелы для оружия и используют древесину в качестве топлива. Главный герой фильма — 12-летний мальчик Спайк. Его мать Айла страдает от тяжелой болезни, которую даже некому диагностировать (и тем более — лечить). Джейми, отец, обучает его стрельбе из лука, и, когда наступает подходящий момент, они вместе отправляются на материк, чтобы Спайки (так его называет отец) прошел свой «ритуал взросления». Само собой, с этого момента все идет не по плану.
Первая половина фильма может показаться затянутой: Спайки с отцом бродят по лесу, мальчик старается уверенно держать лук в руках, учится убивать зараженных… Кстати, в третьем фильме Бойл существенно расширяет лор, вводя в сюжет новых зараженных. В нем появляются «тихоходы» — бледные опухшие человекообразные существа, которые медленно и тихо подползают к добыче. А еще в каждой стае инфицированных есть свой «альфа» (или «берсерк»), самый яростный и сильный монстр, который любит отрывать своим жертвам головы.
Но Бойл пошел еще дальше: в третьей части зараженные могут заниматься друг с другом сексом и даже рожать детей! Режиссер исследует не только судьбу выживших, но и развитие самого вируса: бешеная активность зараженных с начала эпидемии быстро привела бы их к голодной смерти (интенсивность зараженных требует огромного количества энергии), следовательно, «ярость» вынуждена адаптироваться. По сути, сам вирус в третьей части франшизы становится новым персонажем.
Сюжет закручивается, когда ночью, среди густого леса, Спайк замечает горящий костер. Вернувшись домой, он узнает, что это дело рук легендарного и безумного доктора Келсена, который может быть последней надеждой на спасение его матери. Спайки вооружается луком и стрелами, набивает рюкзак яблоками и сбегает с матерью на материк в поисках доктора. Рассказать историю глазами подростка — не самый оригинальный ход (отчасти это было реализовано в упомянутом «28 недель спустя»), но это вполне оправданный выбор сценариста Алекса Гарленда. Неслучайно среди его любимых фильмов – «Кес» Кена Лоуча и советская лента «Иди и смотри». Если в первой части группа людей во главе с героем Киллиана Мерфи бегает от зараженных по пустому Лондону, а во второй — семья пытается спастись во время вспышки вируса в лагере выживших, то третья серия франшизы сосредотачивается не столько на масштабных событиях, сколько на внутренней борьбе отдельного человека перед лицом катастрофы.
В центре фильма — история вынужденного взросления. В условиях зомби-апокалипсиса юный Спайки сталкивается с миром, в котором моральные ориентиры рассыпались, потому все вокруг занято только борьбой за выживание. Когда в начале фильма Спайк и Джейми идут по дамбе, Бойл смело вставляет черно-белые кадры. На них – молодые британские солдаты, отправляющиеся на Вторую мировую. А потом в киноповествование врезаются цветные кадры из «Генриха V» Лоренса Оливье – фильма, который был с благодарностью принят в 1944-м уставшей от войны британской аудиторией. Эти отрывки сопровождены закадровой читкой стихотворения Редьярда Киплинга «Ботинки» (1903 год) – в нем поэт рассказывает о монотонной жизни юного британского солдата во время Второй англо-бурской войны.
Образ подростка, ожесточенного борьбой за свою жизнь, ход его мысли, шок от соприкосновения с «реальным миром» – все это показано в «28 лет спустя» с документальной дотошностью. Однако такой подход, скорее всего, не удовлетворит зрителей: все ожидали от фильма привычный экшен, динамичные сцены и зрелищные моменты с кровью и смертями, как это было в первой части франшизы.
Впрочем, картина Бойла открывает новую трилогию. Продолжение, получившее название «28 лет спустя. Часть II: Костяной храм», снималось параллельно с первым фильмом. Известно, что Киллиан Мерфи вернулся к роли Джима (он же выступил продюсером), а режиссером картины значится Ниа ДаКоста («Кэндимэн»). Есть предположения, что сюжет развернется вокруг противостояния отца Спайки и бандита Джимми, в чью команду примкнул Спайки в финале первого фильма из запланированной трилогии. Режиссер планирует исследовать то, как прошлое влияет на судьбы героев, — этим можно объяснить, почему «28 лет спустя» начался с кровавого флэшбэка с Джимми и завершился сценой с ним, но уже взрослым. В сиквеле стоит ждать новых подробностей о прошлом потенциального главного злодея. А дальше загадывать рано — судьба третьей части, за которую планирует взяться сам Бойл, будет зависеть от коммерческого успеха второй.
Автор: Александр Юдин
Свежие комментарии