Янь Лянькэ «Четверокнижие» — глава из романа

«Сноб» публикует главу из оглушающе смелого романа китайского классика, вышедшего в издательстве NoAge в переводе Алины Перловой.

В посевную каждый участок заявлял производственное обязательство.

Мальчик не требовал многого — другие участки заявляли обязательство собрать пятьсот, шестьсот, семьсот цзиней пшеницы сводного му.

Нашлись даже участки, которые заявили восемьсот цзиней. А Мальчик хотел, чтобы каждый отряд девяносто девятого участка взял обязательство собрать пятьсот цзиней. Пятьсот цзиней с одного му.

Утреннее солнце заливало землю. На девяносто девятом участке стояла такая тишина, что было слышно, как солнечные лучи ложатся на земную твердь. Мальчик вызвал на собрание бригадиров четырех отрядов, бригадиры сидели и молчали. Им велено было заявить производственное обязательство от каждого отряда, а они сидели и молчали, словно покойники.

— Я знаю, — говорил Мальчик, — у нас на девяносто девятом участке больше двухсот цзиней сводного му не соберешь, но это ведь не всерьез, вы сначала примите обязательства, заявите пятьсот цзиней, а в посевную постарайтесь как следует.

Собрание устроили в доме Мальчика. Дом стоял у главных ворот, было в нем три комнаты, из одной Мальчик сделал приемную, в другой поставил кровать, третью отвел под склад. И люди сидели в приемной, сидели на длинных скамейках поодаль друг от друга, понурив головы. Писатель, Ученый, Богослов. И учительница, Пианистка. Бригадиры отрядов. Сидели на собрании и молчали.

— Пока не заявите обязательства, — тихо сказал Мальчик, — умываться не пойдете.

— Пока не заявите обязательства, — возвысил голос Мальчик, — завтракать не пойдете.

— Откажетесь заявлять обязательства, разжалую из бригадиров, оставлю на пять лет без побывок домой и на шесть лет без свиданий с родными, — прокричал наконец Мальчик.

И люди заявили обязательства.

И стало так.

Заявили обязательства собрать шестьсот цзиней пшеницы с каждого му. Мальчик был добрый, никого не бил, не бранил, только пнул ногой по скамейке, и производственные обязательства с грохотом выросли. А Ученый, Богослов и Пианистка отправились завтракать.

Умываться. Завтракать.

Таким стал мир.

Писателю Мальчик велел остаться. И сказал:

— Ты заявил самое низкое обязательство, придется с тобой побеседовать.

Перепуганный Писатель провожал взглядом Богослова, Ученого и Пианистку, которых благополучно отпустили, и зависть проступала на лице его, точно бурые комья на вскопанной земной тверди.

Мальчик закрыл дверь за Богословом, Ученым и Пианисткой. В тусклом свете приемной остались только они с Писателем. Мальчик достал образ Девы Марии, расправил его на столе и спросил: это кто такая? Богослов тайком прикрепил ее к тополю на краю поля, где кукурузные стебли.

Мальчик достал книгу, исписанную цифрами, черточками и скобками, спросил: что это такое? Пианистка подарила, когда я назначил ее бригадиром четвертого отряда, сказала, что сама сочинила.

Мальчик достал листок — грамоту с нарисованной пулей. Под пулей, под золотистой пулей, появились строчки:

Красные строчки кололи глаза, и Мальчик спрашивал, тыча пальцем в грамоту:

— Лежало под подушкой Ученого. Что здесь написано?

Мальчик выложил на стол много разных вещей, чтобы Писатель изучил все по очереди. Например, картинку с полуголой женщиной, исписанный мелким почерком дневник, шариковую авторучку, которыми пользуются одни иностранцы, зажигалку, что вспыхивала огоньком, стоило откинуть крышку, — даже Писатель таких никогда не видел. Зажигалка пахла бензином, как дорожная пыль после машины. Склонившись над столом с вещами, они много всего друг другу сказали, в конце концов Мальчик выложил перед Писателем стопку почтовой бумаги, пузырек с синими чернилами и перьевую ручку:

— Можешь написать книгу. Твоя мечта исполнится. Наверху утвердили тебя писателем нашего участка.

И сказал Мальчик:

— Ты можешь написать великое, великое произведение. Наверху придумали, как его лучше назвать: «История преступных деяний». Наверху сказали, в одной стопке пятьдесят листов, как испишешь пятьдесят листов — сдавай работу и получай новую стопку. И еще наверху сказали, если напишешь великое произведение, отпустим тебя в город к семье, произведение распространим по всей стране, а тебя переведем в столицу, назначим главным по книгам и писателям.

И сказал Мальчик:

— Теперь ступай — на девяносто девятом участке ты наш самый доверенный человек.

У порога Писатель оглянулся и произнес:

— Мы занизили производственное обязательство, наш отряд обязуется собрать восемьсот цзиней пшеницы с му!

Мальчик улыбался. С неба лился золотой свет.

Клубы тумана стелились по земной тверди. Резкий звук свистка к началу работы, подпрыгивая, разлетался по двору.

* Строки из известного стихотворения сунского поэта Фань Чэнда (1126–1193). Перевод Л. Н. Меньшикова.