Три жизни Константина Райкина

Константину Райкину — 75. Сначала он был «нескладным» сыном гения, затем — Труффальдино всесоюзного масштаба с заработком больше, чем у министра культуры, а сегодня — мудрый руководитель театра и наставник. Журналист Дмитрий Самойлов рассказывает о трех этапах жизни Константина Райкина, каждый из которых требовал огромной страсти, таланта и готовности идти самым сложным путем.

«Это Костя Райкин танцует»

Как известно, Константин Райкин умеет показывать что угодно, и всегда это будет смешно или, по крайней мере, узнаваемо. В каком-то интервью он показывал, как реагировали на него маленького все, с кем знакомил его отец.

Об Аркадии Райкине Владимир Этуш говорил, что даже когда они отдыхали в каком-то советском пансионате, Райкин всегда приходил на завтрак, надев костюм и галстук. Примерно так же вспоминал Константин Аркадьевич об отце — седовласый, высокий, безупречно одетый элегантный красавец. Отношение к нему было соответствующее — торжественно-благоговейное.

И тут он показывал сына.

Люди, не успев скрыть первого впечатления, вздрагивали в легком ужасе. Не вязалась внешность сына ни со статусом, ни со статью отца.

Константин Райкин родился в семье человека, чью популярность в Советском Союзе не с чем сравнить. Вероятно, были люди, не знавшие слов государственного гимна или дат жизни Ленина, но не было людей, не знавших, кто такой Аркадий Райкин, как он выглядит и что такое «вкус спесьфищский». Аркадий Райкин был полным олицетворением Советского Союза внутри него.

Первой задачей Константина Аркадьевича было выплюнуть серебряную ложку, с которой он родился.

Сергей Урсуляк говорил, что Райкин всегда шел самым сложным путем. Не имея соответствующих физических данных, он занимался прыжками в длину и бегом. Танцами он занимался, подчеркивая, что это непрофессионально. При этом, когда Галина Волчек жаловалась на шум в репетиционном зале «Современника», ей отвечали — это Костя Райкин танцует. Ежедневно по два часа. Один.

В кино его не брали, потому что фамилия его была слишком известна, а лицо с этой фамилией контрастировало. Он сыграл в фильме об экипаже подводной лодки «Капитан счастливой “Щуки”» и Бенедикто в «Много шума из ничего». Все — а главное, сам Райкин — сошлись во мнении, что это были неудачные роли в неудачных фильмах.

И тогда Райкин стал показывать животных и танцевать. Казалось бы, эти его номера должны были принимать авансом, из уважения к фигуре отца. Но когда смотришь старые записи, понимаешь — нет, это талант совершенно самобытный и нетривиальный, заслуживший свой успех самостоятельно. Вот на юбилее Константина Симонова он с Марией Нееловой пародирует постановки «Ромео и Джульетты» разных режиссеров, и видно, что по своей энергетике Константин Райкин не столько драматический артист, сколько рок-звезда, Мик Джаггер. Дальше он учился направлять эту энергию в нужное русло актерского мастерства.

«Слишком много зарабатываете»

Никита Михалков о Райкине сказал: «Та степень страсти… она находится над. Над всеми актерскими клише», — имея в виду, очевидно, что для эпизодической роли в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих» он брал сына Аркадия Райкина, а снял, в итоге, человека-явление, ни на кого не похожий заряд чистой энергии, способный к любым перевоплощениям, трюкам, к любой эксцентрике. И зритель навсегда запомнил бандита-татарина Каюма.

С «Труффальдино из Бергамо» история до сих пор кажется не совсем ясной. Режиссер Владимир Воробьев активно сопротивлялся решению художественного совета утвердить Райкина на главную роль. Сопротивлялся и не скрывал этого — ругал актера на репетициях, придирался, делал творческий процесс невыносимым, надеясь, что Райкин сдастся. И Райкин почти сдался — по крайней мере, он публично пообещал набить режиссеру лицо. Но как только был снят первый дубль, Райкин и Воробьев стали неразлучными — по крайней мере, на время съемок — друзьями. А «Труффальдино» стал визитной карточкой Константина Райкина. Хоть фильм был и телевизионный. Зато двухсерийный — и гарантированно обеспечивал всесоюзную славу. После фильма Райкина долго воспринимали как поющего артиста, хотя все песни были заранее записаны Михаилом Боярским. Впрочем, не в песнях сила Райкина.

После «Труффальдино» Райкин получил «право на сольный концерт в двух отделениях». Это значило, что он мог прийти в Госконцерт СССР, ткнуть в точку на карте и поехать туда, развлекать зрителей и получать за это гонорары. Однажды его вызвали в финансовый отдел Министерства культуры СССР и сказали: «Вы, Константин Аркадьевич, слишком много зарабатываете. Министр культуры зарабатывает меньше». Райкин посоветовал финансовому отделу заменить на афише его имя на имя министра культуры и посмотреть, сколько народу эта афиша соберет. Ответ дерзкий, но достойный рок-звезды.

«Какие у него сильные ноги»

В Школе-студии МХАТ был специальный курс для американцев, которые учились актерскому мастерству у педагогов лучшей драматической школы мира. Я с 2002 по 2007 год в этом институте учился на театроведческом факультете и в качестве практики помогал американским студентам выживать в зимней Москве того времени. Главной задачей было — водить американцев на спектакли московских театров. Обязательным пунктом программы был «Сатирикон».

Константин Райкин к тому времени уже двадцать лет руководил театром и как раз начинал преподавательскую деятельность в Школе-студии. У него был свой курс. Студенты его, разумеется, обожали. Их называли «райкинцы» — они были особенными, оберегаемыми мастером. На первом этаже здания института было отделение банка. В банке всегда стоял грохот, потому что прямо над ним танцевали. Люди с пониманием говорили: «Райкинцы танцуют».

Театр «Сатирикон» в Марьиной Роще тогда, в начале нулевых, был относительно труднодоступным местом. Помню, что вез туда студентов американского курса на троллейбусе от Савеловской — сами-то они, понятно, в транспорте не ориентировались. Все жаловались на холод и прочие неудобства. Но после спектакля — это был «Контрабас» по пьесе Патрика Зюскинда — американцы спросили, а когда мы пойдем на следующий спектакль с этим нестандартным человеком? Они сказали «quirky», что означает примерно «странный, но очень обаятельный». Да, такое он произвел тогда впечатление на иностранцев. А когда я привез их на его же «Короля Лира», они, увидев эпизод, в котором герой стоит на сцене без штанов, сказали: «Какие у него сильные ноги». Американцы оценили спортивное прошлое Райкина.

Я был на его репетициях, видел, как он общается со студентами, как безжалостно их показывает, пародируя их наивное высокомерие. Райкин как будто всегда и был мастером — педагогом, художественным руководителем, режиссером, ответственным за актерские судьбы, мудрецом, высказывающимся осторожно и ярко. Он говорит так: «Я руковожу государственным федеральным театром. Но создавал этот театр не федерация, а я и мой отец. Поэтому отвечаю за него я». Видимо, Райкин — классический и очень яркий случай того, что с большой силой — обаянием, энергией, удачей — приходит и большая ответственность.

Его спортивная фигура и в 75 готова нести этот груз.