Как полюбить искусство и начать свою коллекцию: советы Элины Гритчиной

Почему коллекция — это не просто картины для интерьера, сколько стоит первый шаг в искусство и кто поддерживает художников сегодня, — «Сноб» обсудил с искусствоведом, арт-критиком и куратором выставок Элиной Гритчиной.

Быть культурным сейчас в моде, без искусства в этой концепции никуда.

Вопрос всегда — зачем это делать? Для себя, для работы, потому что все вокруг вдруг Мане от Моне отличат с одного мазка на полотне. Слово «увлечь» хорошее в этом контексте, оно не предполагает долженствования. Хорошо бы убрать его совсем, затем снять стигмы и блоки, что искусство — это сложно и непонятно, потому что нет в нем никакой зауми и тайных сакральных знаний. Есть открытый диалог: художник хотел что-то сказать, и ты можешь это услышать. И вот ты задаешь себе вопрос — зачем, чтобы получить ответ — только для радости. Чувствовать и понимать искусство — это огромная радость. Радость открытий, радость диалога.

С радостью и любовью разобрались, а как начать разбираться?

Не стоит ставить себе глобальную задачу освоить все мировое наследие за короткий срок. Гораздо эффективнее проявить любопытство, как в детстве. Не бояться зайти в музей на 20 минут, заехать на ярмарку современного искусства и задавать вопросы кураторам, лекторам. Относитесь к своему арт-образованию легче — это большая игра, вот и все, главное — получать от нее удовольствие.

В понимании искусства большую роль играет насмотренность — стоит смотреть, читать, превратить это в маленькую привычку. Мы несколько наивно удивляемся, что в познании прекрасного требуются крошечные усилия. Но ведь нельзя запомнить все и сразу, как и в изучении языка здесь работает правило семи повторений. Уделяйте время и желание — так формируется и привычка, и любовь. Мы всегда любим то, чему посвящаем усилия и время.

А еще награждайте себя: заходите в музей, но ненадолго, для удовольствия; если идете на арт-ярмарку — наряжайтесь в пух и прах, превратите это в игру. Пусть местом встречи или свидания станет не кафе, а галерея. Не отказывайте себе в наслаждении выпить кофе с пирожным в музейном кафе, покупайте мерч или альбомы по искусству — это и будет позитивным подкреплением навыка!

Часто мы используем категории «нравится/не нравится» при определении своего отношения к живописи. Как формулировать оценку более правильно?

Это плохая точка отсчета, поскольку с нее сложно сделать шаг дальше в дальнейшее исследование объекта. У искусствоведов вообще «нравится/не нравится» запрещено, как говорила мой великий учитель Паола Волкова: «Искусство — вопрос готовности нашего восприятия». Нормально, что мы к чему-то не готовы, стоит спросить себя почему. Искусство делает из нас людей — оно учит думать и размышлять, эмоция при взгляде на картину — любая — это всегда хорошо, она создает контакт. Анализируйте, почему вам нравится или нет, нужно расширять не только свою карту вкусов с помощью еды, но и насмотреть себя искусством. Причем смотреть шире, узнавая об авторе и времени создания, ведь эпоха диктует форму и каноны. Художники пишут не чтобы сделать нам красиво/понятно, это диалог с сознанием создателя. Когда мы стремимся понять, что хотел сказать автор и что мы чувствуем по этому поводу, развивается эмоциональный интеллект.

Что мы можем предложить людям, которые говорят, что картины старых мастеров — это понятно и приятно, а современное искусство трудно переварить?

Искусство — это универсальный язык, и мы его учим не быстро своим коллективным бессознательным. Старые мастера для нас убедительны, потому что они с нами сотни лет: работы висят в музеях в золотых рамах, имена известны, сюжеты понятны, видно мастерство, они дорого стоят — все это усиливает авторитет! Но не стоит забывать, что «все искусство когда-то было современным», как написано на одном европейском музее.

И еще один момент: глядя на шедевры, нам кажется, что все красиво и понятно, но действительно ли картина открывается полностью? Мы видим сюжет, но не все те символы и смыслы, понятные современникам. Понимание требует знания контекста, ведь искусство — это кровь в жилах истории, зеркало, в котором отражается время.

Каковы критерии шедевра, почему то или иное произведение ценится и спустя много веков?

Это вопрос философский: что есть гениальность? Почему один — гений, а второй — просто хороший автор? Если бы был чек-лист, определяющий, что шедевр, а что нет, то было бы легче, но увы. Наше коллективное бессознательное, то есть время, история и люди решат вопрос, шедевр ли это произведение. А можно снять с себя эту ответственность. Нет задачи увидеть картину и определить сходу — это шедевр. Просто получайте удовольствие, изучайте, задавайте вопросы, прислушивайтесь к себе — заинтересовало, задело или нет — важны личные мысли, чувства и эмоции.

У художников бывает разная судьба: кто-то, как Сезанн или Гоген, при жизни были не востребованы, жили в нищете, того же Моне арт-критики поливали грязью, но потом они встроились в мировую художественную культуру. Кто-то был известен при жизни, но забыт и утерян сразу после смерти, как Вермеер и Боттичелли, и мы открывали их заново. А, например, большая тройка — Да Винчи, Рафаэль и Микеланджело — признаны гениями при жизни. Нет правил — все рассудит время!

Не так давно общественность всколыхнула резонансная инсталляция Маурицио Каттелана. Его арт-объект «Комедиант» — банан, приклеенный скотчем к стене — был продан за 6,2 миллиона долларов. В чем же заключается ценность этой работы?

Инсталляция вызвала резонанс, подобный тому, который уже более ста лет вызывает «Черный квадрат» Казимира Малевича. Банан стал своего рода наследником «Черного квадрата»: он взволновал людей, стал мемом, вызвал эмоции и споры. Многие говорили: «Я тоже так могу! Никакого труда в создании объекта нет — почему же такая стоимость?» Возникло ощущение, что современное искусство — это обман и мыльный пузырь.

На самом деле важно понимать: шанс сделать нечто подобное был у всех, но сделал это именно Каттелан. Он внес инновацию в арт-среду, изменил ее и заставил тысячи людей говорить о себе, подражать ему. Чтобы это стало возможным, нужно было прожить жизнь Маурицио Каттелана — художника, ведущего сложный диалог с Марселем Дюшаном, Казимиром Малевичем и Энди Уорхолом.

Здесь продается не сам банан, не скотч и не мастерство их крепления. Продается чистое искусство — совершенно свободное и открытое. Продается идея и концепция. Банан можно заменять каждый день — как и скотч. Но неизменной остается сама идея, сопровождаемая юридическими документами и правом собственности на произведение искусства.

Искусство в моде: на Art Russia и CosMoscow за людьми не увидеть работ, а селебрити занимаются громким собирательством, даже в дейтинг сервисах в интересах люди пишут «современное искусство». Чем обусловлен такой интерес?

Наконец-то! В России искусство около ста лет находилось в забвении: не было свободного рынка искусства, понимания где его купить, а положа руку на сердцне, некуда и вешать, учитывая квартирный вопрос. Сложился нарратив, что искусство недоступно и оно в музеях и учебниках.  Что оно не для обычных людей.  Ситуация значительно изменилась последние десятилетия: коллекционеры, собиратели и интересующиеся заполнили музеи/галереи/ярмарки. Для меня это радость!

Последние годы были найдены несколько картин: «Спаситель мира» Леонардо да Винчи, «Элимар» Винсента Ван Гога, а также работы Кандинского. Как такое возможно — что картины теряются, существуют неопознанными, а потом внезапно находятся?

Дело в том, что в музеях хранится и выставляется всего около 1% от всего художественного наследия, созданного человечеством. Войны, революции, эмиграция, а также банальная безалаберность сделали свое дело. Что-то было утеряно, украдено и спрятано, что-то выброшено, забыто, вывезено за границу и продано за копейки.

Иногда происходит смена владельца коллекции, и наследники даже не подозревают, какие ценности у них хранятся, доставшиеся от бабушки или дедушки. Художники тоже не упрощают задачу: они нередко оставляли работы без подписи, и потому атрибутировать такие произведения крайне сложно.

Со временем, благодаря развитию технологий и социальных сетей, удается «вытащить из небытия» тот или иной шедевр. Так, например, было найдено знаменитое яйцо Фаберже с часами внутри.

Однако это скорее редкость: искусствоведам чаще приносят на экспертизу подделки или сомнительные предметы искусства, приобретенные при неясных обстоятельствах.

Кстати, подлинность «Спасителя мира» Леонардо да Винчи — до сих пор предмет споров, но это уже отдельная история.

Хочется поговорить про копии, много домыслов и даже фактов, что в региональных музеях висят реплики, а оригиналы давно в частных собраниях. На ваш взгляд, это может быть правдой?

То, что висит в музеях, — это эталонные подлинники, с которыми работают эксперты, с ними сравнивают другие работы. Бывает, что музей с прискорбием признает, что обнаружена подделка, вспомним скандал с Малевичем из коллекции Вильгельма Хака. Впрочем, копия тоже имеет место быть, если оригинал слишком ценен, например, «Заяц» Дюрера в венском музее Альбертина выставляют редко и ненадолго — свет губителен для графики, а зайчику много сотен лет. Поэтому в постоянной коллекции висит точная копия, сделанная художником, но музей об этом предупреждает. Забавная история про фейки есть даже у самого Павла Третьякова. Решив стать коллекционером, он по незнанию купил фальшивки — подделки под Малых Голландцев XVII века. И тогда сформулировал для себя правило: «Самая подлинная картина та, которая куплена у самого художника». Третьяковская галерея началась с современного искусства. Тогда современного.

Есть ощущение, что собирать искусство могут только обеспеченные люди, но хочется многим. Каков объем инвестиции для создания коллекции?

Искусство изначально стоило очень дорого, до второй половины XIX века оно принадлежало в основном очень богатым людям — аристократии и церкви. А сейчас время изменилось: чтобы стать коллекционером, достаточно проявить интерес, потратить немного своего времени. Готова вас изумить — 1000 рублей инвестиций для начала хватит! Тысяча, три, пять — цена входа в искусство и цена не постера, а уникальной графической работы. Если мы про живопись.

Понятно, что чем больше у вас возможностей, тем лучше. Но даже с огромным ресурсом изучать вопрос все равно придется. А то можно накупить много дорогой ерунды. Так тоже бывает.Что касается коллекционирования, только живописью можно не ограничиваться. Коллекционировать можно все, что угодно: ювелирку, книги, музыкальные инструменты, живопись, графику, фарфор. Словом, то, к чему есть страсть! И, важно, коллекция — это не весь дом в картинах, подходящих к интерьеру или собранных «по моде», а идея.

Какая самая дорогая картина в мире?

Самая дорогая картина — та, которая не продается. Она в музее или в чужой коллекции. И все. Драма коллекционера.А самые дорогие продажи на данный момент: «Спаситель мира» Леонардо да Винчи, стоимость 450–500 миллионов долларов, на втором месте — «Когда свадьба?» Поля Гогена за 300 тысяч долларов.

Мы все знаем и любим Щукина и Третьякова. А кто в России современный меценат?

Есть большие фамилии, вроде Алишера Усманова, Виктора Вексельберга, который вернул Фаберже в Россию, Олега Дерипаски, Леонида Михельсона, буквально спасшего ГЭС-2, а также Ольги Свибловой, Инны Баженовой и многих, многих других. Вообще, каждый из нас может стать меценатом — достаточно приобрести билет в музей или мерч в музейной лавке. Или графический лист у современного художника. Поддержите музей или художника. Когда вы покупаете работу у художника, то эти деньги пойдут даже не на еду: художник купит еще кисти и краски, чтобы опять создавать искусство. Как я люблю повторять: «Купите чертову картину! Это спасет художника и изменит вашу жизнь».

Беседовала Виктория Решульская