Корреспондент «Сноба» Алексей Черников побеседовал с писателем, культурологом Андреем Новиковым-Ланским о том, как правильно понимать русский космизм, где отечественные философы собирались воскрешать предков, может ли Илон Маск подружить капитализм и мечту о звездах, зачем нам учиться жить без тела в форме лучистой энергии и почему освоение космоса должно стать новой национальной идеей в России.
Как так вышло, что колыбелью космизма стала Россия? С чего все началось, как он вообще зародился?
Колыбелью космизма Россия стала только к концу позапрошлого века. А о космосе человек размышлял с самого начала цивилизации. Сколько мы знаем историю, столько знаем и астрологию — а это уже вид космизма. Само слово космос — греческое, оно значит «порядок» и противопоставлено хаосу (отсюда, кстати, и «косметика» — «украшение, приведение в порядок»). Философский космизм как доктрина сформировался в России, он имеет два довольно понятных корня: язычество и христианство. Язычество одушевляет мироздание, представляет его как единое живое пространство. Христианство же актуализирует время, объявляет его неким потоком, имеющим начало и конец. Христианство показывает, что время не циклично, как в язычестве, а линейно.
Соединение пространственного и временного измерений космоса — это и есть основание для появления русского космизма. Космисты задумывались об освоении космоса как пространства, но все-таки это пространство разворачивается во времени. При этом для них было важно христианское представление о конце времен и спасении человечества. Первый русский космист — Николай Федоров. Его идея была очень простой: Федоров говорил, что смерть в любом случае придется преодолевать, для этого нужно обращаться к научным достижениям. Он был уверен, что рано или поздно мы научимся воскрешать предков. Но тут же встает вопрос: где же разместить все эти миллиарды людей (а нас за всю историю было около ста миллиардов особей)?
И он предложил для размещения космос, а не освоение океанов и подземелья?
Все верно. Кстати, Сергей Петрович Капица, которого я лично знал, уверял, что на Земле никогда не смогут сосуществовать более десяти миллиардов человек, такова математическая модель. Стоит нам достичь этой отметки, тут же население пойдет на спад… Федоров возбудил своими идеями многих философов и ученых. Самое интересное их продолжение предложил Циолковский, отец мировой космонавтики. Он ведь разрабатывал не только ракеты и виды топлива, но и философские (и даже мистические) основания покорения космоса. Самое любопытное — он говорил о необходимости превращения человека в лучистую энергию. Человек, по его мнению, должен избавиться от тела и существовать в форме чистой энергии. Такой человек-луч должен уметь передвигаться силой сознания.
Развитие космизма пошло двумя путями: инженерно-техническим (научным) и религиозно-философским. Попутно открывались совершенно удивительные вещи: например, ученик Циолковского Чижевский, изучавший солнечную энергию, открыл, что вспышки на Солнце определяют военно-политические события на Земле. Чижевский вывел четкую взаимосвязь того, как бунтует Солнце, с бунтами, войнами, революциями и прочими неприятностями на нашей планете.
Не стоит забывать и о художественной литературе, которую породил космизм. Вся грандиозная советская фантастика идет оттуда — и Беляев, и Алексей Толстой, и Ефремов, и Стругацкие…
Получается, космизм проходит красной нитью сквозь нашу историю, объединяет и русское религиозное сознание, и Серебряный век, и советскую утопию?
Следует различать космизм как оформленное философское течение и космизм как мироощущение. Космическое мироощущение — безусловно, имеет место во всей русской культуре, в национальной ментальности. Вероятно, многие из тех, кто прочитает наш с вами разговор, и не слышали о русском космизме, но они должны признаться самим себе: стоит посмотреть на звездное небо, и возникает щемящее чувство, что там, наверху, подлинная родина, из которой мы изгнаны. Как будто мы рождены от двух начал — и от земного, и от небесного. Понятно, что это не исключительно русское чувство, а общечеловеческое. Но у русских оно проявляется особенно остро и болезненно. И отражается в поэзии, кино, музыке… Послушайте композитора Эдуарда Артемьева, который писал музыку для фильмов Тарковского. Там такой космос!
Последние лет 40, как мне кажется, можно назвать эпохой смерти космоса — он куда-то внезапно делся, мы перестали о нем мечтать и говорить, культ космоса сменился культом приземленных удовольствий и целей. У вас есть версии, почему так? А меняется ли что-нибудь сегодня, начинают ли люди снова тянуться к космосу?
Да, в 90-е и нулевые годы наблюдалась явная деградация. Свалившийся на нас капитализм, общество потребления резко снизили наш человеческий уровень, стало не до космоса. Но сегодня значение космоса стало по-новому открываться. Стало ясно, что это важнейший политический, экономический, культурный фактор существования государств и корпораций. Кажется, настала пора вспоминать о космизме. У меня нет сведений о том, как работает Роскосмос, — это засекреченная тема. Достойной научной фантастики сегодня не видно. Если говорить о философии — здесь все в порядке, русский космизм преподается на философских факультетах, регулярно публикуются новые рукописи, открываются забытые авторы-космисты… Но это чрезвычайно узкая сфера.
Мне кажется, Илон Маск интересен в первую очередь не как бизнесмен и изобретатель, а как человек, дарящий миру новую мечту, новую утопию. Как вам кажется, можно ли подружить капитализм и мечту о звездах, или Маск все-таки — обычный сторонник «прогресса» и техники, ничем не похожий на русских космистов?
Маск — это человек, который чувствует политическую и коммерческую ценность идей. Мне кажется, ему безразлично, куда будет направлена мечта, которую он олицетворяет. Это могут быть нейросети, чипы, космические аппараты, современное искусство… Ему не важно, какие перспективы для цивилизации открывает то, что он продвигает. Маск отлично чувствует вещи, которые должны «выстрелить». Сейчас ему важнее быть с Трампом и заниматься госуправлением, чем делать чем-то еще. Он плывет по течению и хватает то, что хорошо выглядит, а потом красиво упаковывает это и продает. И если ему удается убедить вас в том, что дает вам мечту, — наверное, он по-своему формирует будущее.
В Маске воплотились все самые сниженные и возвышенные черты современной западной цивилизации. Он и романтик, и прагматик (прагматика в нем, конечно, больше). Он и самый богатый, и при власти, и подчиняет себе квантовый мир, и осваивает космос… Мне кажется, Маск очень хочет представить себя одухотворенным человеком, ведущим всех нас в будущее и предлагающим нам решения множества проблем. Это сознательно создаваемый образ с помощью пиар-технологий. И людям нравится этот образ, им не хватает героев. Но ведь настоящие романтики не такие, как Маск. Я же знаю настоящих, они совсем другие. Это аскеты, деньги им вообще не нужны, их интересует осмысление мироздания и спасение человечества.
Способна ли космическая повестка, оживающая благодаря Маску, породить новую политику, этику и даже религиозность?
Наука и религия, как мы знаем, сегодня плохо совместимы. Во времена Ньютона и Кеплера с этим было проще. Но представим, что ученые, изучающие космос, столкнутся с необходимостью описания каких-то новых сущностей — например, ангелоподобных. Что с этим делать? Это может породить новую религиозность. Понятно, что сегодняшняя наука никак не совместима со вполне художественным представлением об ангелах. Но ведь их можно представить и в научных терминах — как вид энергии, как вид информации. Тогда противоречия между прогрессивным научным знанием и церковным не будет. Хотя его на самом деле и так нет: христианство говорит именно о божественных и ангельских энергиях (кстати, греческое слово, придуманное Аристотелем), а не о крылатых фигурах в белом. Возможно, такое совмещение научного знания о космосе и переоткрытой религиозности приведет к формированию новой религиозной системы. Нужно будет продумать метафизические обоснования, этику, символику, ритуалы, прописать новое богословие. Сегодня рано и странно об этом говорить, но в будущем все возможно.
А вот о чем не рано говорить — так это о космизме как о национальной идее. Я предлагаю заняться этим уже много лет. Ведь как никогда актуален поиск новой национальной идеи, стержня, который объединил бы нацию. Сейчас этой идеей считается защита традиционных ценностей. Мир катится в бездну, кругом сплошной трансгуманизм и всяческие безобразия, а мы должны защитить подлинный правильный порядок вещей, проверенный временем. Но это ориентация в прошлое, а для серьезного развития нужно смотреть в будущее. Вот идея коммунизма направляла людей вперед, а не назад, и эта, казалось бы, совершенно утопическая недостижимая идея всерьез мобилизировала миллионы людей. Стахановцы совершали трудовые подвиги — не ради похвал и денег, а ради того, чтобы будущие поколения жили при коммунизме. Это свойственно русскому сознанию, абсолютно утопическому… Нам очень трудно разобраться с сиюминутными проблемами, но мы сразу зажигаемся, когда речь заходит о далеком будущем, особенно если надо что-то от чего-то спасти.
Вы серьезно думаете, что идея покорения космоса может вызвать в нас новый всплеск пассионарности и жажду свершений? А как это сочетается с идеологической повесткой?
История показывает, что для серьезного подъема нашей нации необходимы какие-то идеи, ориентированные в далекое будущее. Космизм идеально подходит. Еще и потому, что в его основе — не будем забывать — лежит религиозное сознание, вопросы воскрешения, то есть спасения от смерти предков. А тут уже и до традиционных ценностей рукой подать.
Почему, по-вашему, люди должны на это отреагировать без скепсиса?
На сознательном уровне многие отреагируют на эти размышления как на разговор двух идиотов. Многие скажут: нам бы семью прокормить, а вы о каком-то будущем, о миллионах лет… Но это они только так думают. А когда со всех сторон им будут говорить о космосе, в людях проснется невероятная внутренняя энергия. Чистое бессознательное, в котором прописана космичность.
Освоение космоса при этом не должно быть вялой и убыточной локальной индустрией. Вся экономика должна быть сосредоточена именно на этом, все силы мобилизованы ради этого. И осмыслять освоение космоса нужно именно как духовное свершение, как открытие космоса в самих себе, как попадание в особое измерение. Здесь и церковь может подключиться. Даже планетарий по сути своей — храм, с характерным куполом. А какое количество институтов начнет работать и сколько рабочих мест это создаст! Как на это откликнется культура и искусство! Я уже молчу о том, как это может повлиять на международные отношения. Такая национальная идея создала бы для нашей страны огромный новый капитал — и геополитический, и экономический, и духовный. Если космос будет ассоциироваться с Россией, и не только в научно-техническом плане, как в 60-е, а гораздо шире, — это способно объединить человечество. В этом, как считал Достоевский, и есть миссия русского народа.
Свежие комментарии