Психолог Катерина Мурашова — про отсутствие эмпатии у современных детей и людей, которым не нужен психолог.
В последнее время приходит много жалоб от родителей и бабушек. Если кратко, то выглядят они приблизительно так:
- дети и подростки теперь какие-то черствые. Своим друзьям и подругам они вроде бы сочувствует (по рассказам), а вот чтобы мне, бабушке или брату — никогда.
- Есть только я. Других людей для них как будто и не существует.
- Они как в коконе, уткнутся в телефон, вроде и рядом за столом дочка сидит, а нет ее. И меня не видит вообще, а мне очень обидно.
- Развивали, развивали эмпатию, книги читали, карточки покупали, а как бабушка серьезно заболела, так ничего, кроме брезгливости и фраз: «Я устала», «У меня уроки».
- Он как будто не замечает, когда я устаю или болею, хотя все происходит у него на глазах.
- Они все время требуют внимания, впечатлений, чего-то материального, как будто мы с отцом — это такие обслуживающие их автоматы.
А если подробнее, то вот так:
— Вы знаете, вот все говорят и пишут, что нужно понимать ребенка, учитывать его чувства, называть их и обсуждать, и тогда он тоже будет понимать. Я много об этом читала и слушала, когда первый ребенок только родился… И мы с мужем все время стараемся, с обоими детьми, вот честное слово. Но может быть, мы что-то не так делаем? Или тут есть какая-то ошибка, возможно, даже системная? Я сама, когда росла, всегда знала, в каком мои родители и бабушка настроении, и это учитывала. И даже в меру своего разумения старалась им помочь. И вовсе не потому, что была какая-то особо эмоциональная или сочувствующая, а просто потому, что это было практически важно. Пустят гулять или не пустят? Позволят ли переночевать у подружки? Дадут денег на новую кофточку? Вот так вот просто, да. Но наши-то и этого не могут. Им, такое впечатление, что абсолютно наплевать на то, что мы и как. У них есть свои чувства и — не поверите! — психологические травмы, и вот о них-то они могут говорить часами… И требуют, чтобы я их внимательно, не отвлекаясь слушала! А когда я говорю, что у меня есть и другие дела, да еще и свои собственные чувства, то — обижаются. А муж говорит: мы сами их приучили. Это правда?
Много приходит вот такого. А в конце обычно все-таки вопрос: что можно с этим сделать, как изменить? Или — почему они такие, это у них поколенческое, либо во всем интернет виноват? Гаджеты? Или — как со вторым ребенком не повторить такого? Или даже совсем радикально: «Надоело! Как сделать, чтобы они относились к родителям или прародителями как мы когда-то, то есть уважительно, внимательно, без хамства и фамильярности?»
Давайте попробуем разобраться и обсудить.
Я назову для начала два важных для нашей темы пункта.
- У детей наглядно-действенное мышление сохраняется лет до десяти-двенадцати (а то и позже), а лет до семи является абсолютно ведущим. То есть просто говорить им что-то, призывать, рассказывать или показывать картинки — это сомнительная затея. Дети должны что-то делать — руками, ногами, всем телом и душой. Только тогда оно у них закрепляется.
- Дети — имитаторы. Имитация — один из основных способов обучения у детенышей высших млекопитающих (к которым мы с вами и относимся). Смотри и делай как я.
А теперь я расскажу вам историю про людей, которые никогда не приходили и, скорее всего, не придут ко мне на прием.
Я знаю Их уже несколько лет, хотя мы никогда не были знакомы лично. Они живут в хрущевке внутри квартала — одной из тех, мимо которых я каждый день иду на работу в свою поликлинику.
Осенью, летом и весной я из проходящих мимо людей Их не выделяю. Они становятся заметны зимой.
Каждой зимой у нас в хрущевских кварталах гололед. Температура по многу раз скачет около нуля. То все тает, то снова замерзает. Подсыпает, а иногда за одну ночь наваливает снег. Под ним — прошлый лед. Основная дорога внутри квартала — всего одна. Ее регулярно расчищает маленький трактор. Но лед он не счищает, просто не может. Иногда (несколько раз за зиму) лед разбивают и счищают дворники. Но чаще после уборки снега дорога становится еще опасней. Люди ходят по тропинкам. Тропинки тоже обмерзают. Раньше дворники их посыпали песком. Но пару лет назад многие дворники из Средней Азии уехали к себе на родину. Поэтому рабочих рук не хватает. Тропинок много, целая сеть. В квартале — две поликлиники, рынок и торговый центр. Ходит очень много пожилых людей и мам с детьми. Каждый год они падают, разбиваются, что-то ломают.
Поздней осенью внутрь квартала привозят на грузовике и высыпают на обочине большую кучу песка — видимо, для дворников на зиму. Квартальные кошки воспринимают ее как большой туалет. Потом ее присыпает снегом. Но с одного бока она всегда открыта.
Когда я зимой ходила на работу в утреннюю смену, я встречала Их практически каждый раз. Они живут в том же доме, возле которого куча, и она, по-видимому, практически у них под окном. Они — это высокий мужчина в черной куртке, выглядящий сурово и отчужденно, и маленький мальчик, выглядящий сонно. Они выходили с двумя ведрами, лопатой и двумя детскими совками. У мужчины — ведро большое, у мальчика — поменьше. Мужчина лопатой расчищал снег и нагребал песок в ведро. Сначала в свое, потом — в ведро мальчика. Потом Они шли вдоль тропинок (мужчина отдельно, мальчик отдельно, между собой почти не разговаривая) и совочками рассыпали песок. Потом возвращались и снова наполняли ведра. Они всегда рассыпали по два ведра (признаюсь, я за ними следила). Потом уходили со всем своим инвентарем в парадную и через пару минут появлялись опять — уже без всяких ведер. Дальше мужчина вел мальчика, по всей вероятности, сначала в детский сад, а потом (спустя пару зим) — в школу. Спустя еще год они стали расходиться (коротко прощаясь) прямо у парадной. Отец — на работу, сын — в школу. Однажды я увидела: они вышли, как всегда молча, сурово и по-мужски, направились к куче, а за ними выскочила из парадной полуодетая, в резиновых сапожках и шапочке набекрень, совсем маленькая (годика четыре) девочка с кукольным песочным ведерком. Что-то жалобно и призывно кричала им вслед. Я психологически заволновалась: прогонят ведь! Но они ее не прогнали — зачерпнули ее ведерком песка и молча, пальцем указали, где сыпать. Девочка прилежно выполняла инструкцию. Потом я видела ее регулярно.
Однажды я не выдержала, подошла к мужчине и сказала:
— Вы невероятно крутой! То, что вы делаете с детьми, — это невероятно круто!
Мужчина взглянул на меня удивленно и раздраженно и ответил грубо:
— Прекратите! Не несите ерунды! Если мы станем называть крутыми нормальные вещи, это наш мир ни разу не украсит.
Он отвернулся и ушел. Мальчик, не глядя, ушел вслед, а девочка помахала ведерком и улыбнулась.
Я почти не обиделась и, подумав, признала его правоту.
Потом он стал ходить с ведрами только с девочкой (она подросла и очень вытянулась), и я подумала, что у мальчика наступил подростковый возраст. Это грустно, но ничего не поделаешь: подростки часто отрицают все, исходящее от родителей, а теплотой и всяким современным пониманием в отношениях отца и сына явно не пахло изначально.
И вот этой зимой, однажды темным ленинградским утром я вдруг увидела мальчика, да, пожалуй, уже юношу, с большим отцовским ведром. Он шел, разбрасывая песок, а перпендикулярно ему семенили с совочками две девочки (по всей видимости, это были сестра с подружкой) с ведерками поменьше.
Я остановилась, а потом у меня внезапно зачесались нос и глаза. Помедлила, но все-таки подошла к мальчику.
— Где ваш отец?
— Дома.
— ?! — я умею спрашивать и ждать.
— У него был инсульт.
— Соболезную. Тяжелый?
— Он сказал, что встанет и пойдет.
— Я верю. Вы гордитесь отцом? Он прекрасно вас воспитал.
— Гордимся! — девочки высыпали свой песок и подбежали к нам, любопытно тараща носы из-под шарфиков. — А вы — кто?
— Я — психолог вон из той поликлиники. Детской.
— Нам психолог не нужен, — сказал юноша.
— Ты за себя говори, — фыркнула подружка и подмигнула сестре мальчика.
— Двести тринадцатый кабинет, если что, — сказала я. — А отцу передайте… — тут я внезапно поняла, что ну вот просто совершенно не знаю, что сказать. Со мной такое редко бывает. – Ладно, ничего не передавайте. Он и так все знает.
— Я ему передам, — засмеялась девочка. Мальчик мрачно кивнул и поудобнее перехватил ведро.
А я пошла на работу.
***
Уважаемые читатели, если у вас есть какие-то соображения по поводу вот этого аспекта воспитания современных детей или какие-то собственные наработки — пишите нам. Я обязательно опубликую ваши письма в нашей, ставшей уже традиционной рубрике «Люди пишут письма». Адрес для писем: katgift12@gmail.com.
Свежие комментарии