Сталкинг или навязчивое преследование — это форма насилия. За десять месяцев 2024 года число россиян, которые столкнулись с программами для сталкинга, выросло на 25% по сравнению с аналогичным периодом 2023-го. Корреспондент «Сноба» Александр Юдин разбирался, какими тактиками пользуются преследователи сегодня, какое наказание им грозит в России и как обезопасить себя от сталкера.
Рома всегда рядом
Лане было чуть больше двадцати, когда в далеких «двухтысячных» она поступила в лингвистический университет в своем городе. Лана помнит себя шустрой, боевой девчонкой, говорит, «была за любой кипиш». В общежитии она быстро подружилась с соседками, а еще почти сразу начала встречаться с молодым человеком. Рома учился на факультете английского, и поначалу Лане было с ним очень интересно: «парень был начитанный и, чего скрывать, красивый».
Но чем дальше развивались их отношения, тем острее она ощущала, что никогда не остается одна — Рома всегда рядом. Пара строила планы на будущее и вскоре съехалась. Но все стало только хуже. «Любой поход в магазин, любой выход куда-то с девчонками — в кино или в театр — он постоянно меня преследовал. А если не мог зайти с нами, например, в сам кинотеатр, то обязательно стоял и дежурил возле самого здания. Он каким-то чудовищным образом всегда знал, где я нахожусь и с кем», — вспоминает Лана.
Рома отговаривал Лану от поездок к родителям, если она не брала его с собой, запрещал встречи с подругами, стал ревновать к любому мужчине в компании. Из его уст вырывались фразы: «Мы созданы друг для друга», «Ты моя, и я все сказал!». В какой-то момент девушка предложила расстаться — и этот разговор стал для обоих поворотным: на следующий день Рома позвонил с просьбой увидеться «в последний раз». Лана, сжалившись, согласилась.
Был зимний вечер, они встретились в парке неподалеку от лыжной базы. Но только завидев девушку, Рома рванул к трамплину для лыжников, забрался на самый пик и стал кричать: «Если ты меня бросишь, я спрыгну!». Лана вспоминает, как парень напевал «Прыгну со скалы» группы «Король и Шут» — уже сейчас, много лет спустя, сцена у трамплина все еще всплывает перед глазами, если она слышит эту песню. «Я испугалась, стала умолять его спуститься, согласилась на все, что он требует».
Но спустя месяц девушка вновь настояла на расставании, заявив, что никаких последних разговоров не будет. Начались преследования. Рома пропускал пары, стоял за деревьями, наблюдая, как Лана сидит на занятиях. Рома садился в ту же маршрутку, что и Лана. Звонил и молчал в трубку. Он приучил ее ходить и оглядываться, и в какой-то момент Лана переехала из общежития в квартиру на первом этаже. Но и там сталкер ее нашел. Однажды, проснувшись рано утром, Лана повернулась к окну и увидела Рому — он стоял на улице и смотрел на нее. «Сколько он наблюдал, как я сплю, зачем он это делал — не понимаю».
Преследования прекратились, когда Лана на последних курсах учебы перевелась на заочное обучение, устроившись на работу в милицию. «Он сам “утилизировал” себя из моей жизни, — вспоминает Лана. — Не было никаких драм, никаких встреч. Возможно, до него просто дошло, что это чревато последствиями, ведь я уже не просто студентка, а офицер милиции».
Сейчас Лане около сорока лет, у нее есть муж и двое детей, а еще она работает семейным психологом. Она стала сильнее, научилась ценить себя и не позволять другим нарушать свои границы — история с Ромой научила ее не вестись на чужие манипуляции. Недавно женщина случайно увидела в соцсетях профиль Ромы. «Возможные друзья?» — предложил ей алгоритм. На фотографиях уже взрослый Рома выглядел счастливым: семья, дети, домашние животные. «Смотрела на эти фотографии и думала, как жизнь может измениться за два десятилетия», — рассказывает Лана. Она понимает, что за поведением Ромы могли скрываться глубокие психологические травмы, возможно, страх одиночества или боязнь «потерять свои чувства».
«Мы тогда были молодыми и неопытными. Это были первые сильные чувства, и порой мы не знали, как с ними справляться», — говорит Лана. Теперь, глядя на его жизнь спустя время, она чувствует облегчение: Рома тоже изменился.
«Насилие — это выбор»
В прошлом году Netflix выпустил сериал «Олененок», где главную роль сыграл британский комик Ричард Гэдд. В основе сюжета — реальная история: Гэдд рассказывает, как в середине 2010-х он пережил многолетний сталкинг. Сериал быстро стал хитом стриминга, и в сети снова заговорили про навязчивое преследование, о котором, впрочем, давно известно: только в США от него ежегодно страдают более 13 миллионов человек. По данным «Лаборатории Касперского», за десять месяцев 2024 года число россиян, которые столкнулись с программами для сталкинга, выросло на 25% по сравнению с аналогичным периодом 2023-го (речь идет о специальных приложениях, позволяющих получить доступ к камере, микрофону и содержимому экрана).
Сталкинг относят к форме насилия: один человек проявляет нежелательное и навязчивое внимание к другому. Форм такого «внимания» много: сталкер может использовать GPS-технологии, чтобы определить ваше местоположение; поджидать вас для «неожиданной» встречи; наблюдать издалека; искать вас в соцсетях и пытаться выйти на контакт; шантажировать и угрожать.
В основном от сталкинга страдают женщины. Например, в Австралии за 2021–2022 годы два миллиона женщин подвергались преследованию (чаще всего сталкером оказывался мужчина, которого они знали). В США в 2019 году женщины в два раза чаще становились жертвами сталкинга. По данным исследования преступности в Англии и Уэльсе, в 2024 году каждая пятая женщина была жертвой сталкинга. Именно женщинам чаще всего удавалось добиться защиты у правоохранителей и привлечь внимание к проблеме.
Зачастую сталкеры — это бывшие или нынешние партнеры (по некоторым данным, 40% случаев). Из-за этого возникает ложное убеждение, что они «просто сильно любят», а флирт выходит за границы. Но это не так, считает Анна Богомолова, эксперт Центра помощи «Сестры»: «Мотивы у тех, кто прибегает к такой форме насилия, могут варьироваться: от желания жестокой мести вплоть до физического насилия. Главная цель преследователя — почувствовать свою власть и контроль над жизнью другого человека».
Эксперт подчеркивает, что сталкинг не всегда связан с психическим расстройством, а даже если диагноз есть, это не оправдывает насильственное поведение. «Акт насилия — это прежде всего выбор», — говорит Богомолова. Кроме того, стереотипные представления о психических заболеваниях, например приписывание нарциссическому расстройству личности особой склонности к контролю, только усиливают стигматизацию людей с такими диагнозами и затрудняют им доступ к необходимой помощи.
Синдром Адель
О том, что сталкинг — это форма насилия, заговорили еще в конце XX века, хотя само явление, разумеется, существовало и раньше — просто его воспринимали не как преступление, а скорее как «любовную одержимость». Рассуждая о «мазохистских симптомах» любви, эксперты часто упоминают «синдром Адель» — названный по имени дочери писателя Виктора Гюго, которая настойчиво преследовала английского офицера Альберта Пинсена. Они познакомились в 1854 году, и, по одной из версий, молодой человек увлекся Адель и даже сделал ей предложение, но она отказалась (а потом пожалела). По другой версии, Пинсен изначально не испытывал к ней чувств.
В 1861 году, когда Пинсен уехал служить в Канаду, Адель направилась за ним. Историки пишут, что Альберт не сопротивлялся стремлению девушки быть рядом — по крайней мере, он охотно принимал от нее деньги. При этом его собственные чувства давно остыли, а Адель, охваченная настоящей манией, мечтала вернуть Пинсена и заставить его жениться. Для этого она даже нанимала гипнотизера.
На новом месте девушка всем рассказывала, что они с Альбертом любят друг друга, но пока не могут пожениться — якобы его родители были против. В какой-то момент Адель пишет отцу о скорой свадьбе. Но к тому времени Пинсен уже ухаживал за дочерью местного судьи и готовился к помолвке. Узнав об этом, Адель устроила публичный скандал и помешала свадьбе. В 1866 году Пинсена перевели в Барбадос — Адель вновь поехала за ним.
Их история прервалась, когда Альберт уехал в Лондон и женился. Адель какое-то время оставалась на Барбадосе, а потом вернулась во Францию. Из всей ее семьи к тому моменту в живых оставался только Виктор Гюго, который определил дочь сначала под наблюдение семейного врача, а затем в психиатрическую клинику под Парижем.
Сегодня «синдром Адель» — редкое психическое расстройство, от которого, по наблюдениям психологов, страдают в основном женщины. По своим симптомам оно напоминает любовную зависимость: проявляется одержимостью недоступным человеком, «отказом от себя» и жизнью в фантазиях. Все это подталкивает к попыткам навязать свое присутствие и контролировать ситуацию — а это и есть сталкинг.
«Просто хочу спросить, как твое настроение»
Ночью Андрей проснулся от странного шороха. Звук доносился от входной двери. Он быстро сообразил, что это не вор, не убийца и не грабитель, а всего лишь Катя — она не в первый раз караулила его в подъезде. «Открой! Впусти! Я хочу поговорить!», — умоляла она. В какой-то момент девушка, видимо, устала и, опершись на дверь, уснула.
Катя уже третий месяц преследовала Андрея, и он к этому привык. Молодому человеку чуть за 30, он, по собственным словам «воробушек стреляный, калачик тертый»: в жизни много всего повидал и «подобное научился игнорировать». Но ситуация с Катей его напрягала: он боялся, что она может навредить себе или во что-нибудь «вляпаться». Каждый раз, когда Андрей об этом думал, у него возникало желание открыть дверь, ответить на звонок или хотя бы протянуть руку помощи.
Все началось, как только Андрей решил прекратить отношения: Катя ударилась в алкоголь и наркотики. Она не могла смириться с тем, что Андрей ее избегает. «Бросалась на меня посреди улицы и требовала вернуться, ночевала под дверьми в парадной, уговаривала соседей сообщать, когда я появлюсь дома, просила своих поклонников звонить мне», — вспоминает Андрей. Мысль о том, что все это — часть некой игры, не покидала его. «Катя просто хочет вызвать у меня чувство вины».
Впрочем, Андрей с самого начала понимал, что ее любовная зависимость зашла слишком далеко. Он описывает Катю как «клишированную красотку из американских фильмов» и поражается, что такая яркая, эффектная девушка растрачивает себя из-за «вполне заурядного парня» (по его словам, «я не какой-то там Ален Делон»). «Девочки обычно более гибкие психологически, умеют отпускать, забывать и прощать, — рассуждает Андрей. — У мужиков немного наоборот: нас учат добиваться своего, дожимать, доводить до конца».
Андрей подсчитал, что примерно раз в неделю (обычно по утрам) Катя звонила ему с трех разных номеров. Если он не отвечал, она писала в iMessage: «Ну чего ты? Возьми трубку», «Как дела?», «Просто хочу спросить, как твое настроение».
Одним летним вечером ситуация достигла пика. Андрей жил в сталинском доме на третьем этаже — железные водосточные трубы проходили рядом с кухонным окном. Сначала Катя кричала с улицы: «Открой! Впусти! Я хочу поговорить!». Потом Андрей услышал странные звуки, выглянул в окно и увидел, как девушка пытается взобраться по водосточной трубе. Она добралась до второго этажа и остановилась на козырьке над входом в парадную. «Я воспользовался моментом, чтобы как-то вытянуть ее из этого сюра: быстро оделся, вышел так, чтобы она меня видела, сел в такси и уехал».
Преследования прекратились, когда Андрей переехал в другой город — Катя уже не могла его достать.
«Под определение сталкинга можно подогнать что угодно»
Депутаты фракции «Новые люди» пытаются криминализировать сталкинг, продвигая специальный законопроект в Госдуме. Они предлагают ввести в законодательство понятия «навязчивое преследование», «запрет на приближение» и «жертва преследования». Кроме того, авторы проекта хотят добавить новую статью в Кодекс об административных правонарушениях с наказанием за преследование — штрафами до 10 тысяч рублей и возможным арестом до семи суток.
Однако в Госдуме не все согласны с этой инициативой. Например, Нина Останина, глава комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей: «Под определение сталкинга можно подогнать что угодно. Не нравится человек — можно обвинить его в преследовании и подвергнуть штрафу», — говорит она.
Владелец юридического бюро «Палюлин и партнеры» и судебный эксперт Антон Палюлин считает, что все будет зависеть от того, насколько четко пропишут нормы закона, и как их адаптируют к российской правоприменительной практике. В беседе с корреспондентом «Сноба» он отметил: «Важно учитывать, что введение новых норм может столкнуться с трудностями в правоприменении. Например, правительство уже указывало на недостаточную ясность критериев, таких как "систематическое преследование" и "нежелательное вторжение в частную жизнь", что может привести к субъективным трактовкам. С другой стороны, законопроект предусматривает механизмы оперативной защиты — например, запрет на приближение, что уже частично прописано в п.2 ч.6 ст.105.1 Уголовно-процессуального кодекса РФ. Это может стать эффективным инструментом, если будет обеспечена четкая процедура его применения».
Сегодня в России сталкеров наказывают по статьям о нарушении неприкосновенности частной жизни, угрозах убийством, побоях или истязании. Однако, считает Палюлин, действующие нормы не учитывают особенностей систематического преследования, поэтому привлечь сталкеров к ответственности непросто. «Например, для привлечения по ст. 119 УК РФ (угрозы убийством) нужно доказать реальность угрозы, что не всегда возможно в случаях психологического давления», — поясняет эксперт.
Между тем во многих странах сталкинг давно признан отдельным правонарушением. Палюлин напоминает, что в США уголовную ответственность за сталкинг ввели еще в 1990 году в Калифорнии, а сейчас подобные законы действуют на федеральном уровне. В Великобритании Закон о борьбе со сталкингом приняли в 1997 году, а в 2012-м внесли важные поправки, ужесточив наказание за навязчивое преследование — это заметно увеличило число осужденных. В Германии с 2007 года за сталкинг могут дать до трех лет лишения свободы.
Как обезопасить себя от сталкинга
Сталкинг заставляет жертву постоянно думать о преследователе, выстраивать свою жизнь с оглядкой на него и искать способы избежать встречи. В такой ситуации важно знать, как защитить себя и свои границы, говорит специалист Центра «Сестры» Анна Богомолова.
Эксперт советует: если вам кажется, что кто-то за вами следит или угрожает, не игнорируйте свои чувства. Поделитесь переживаниями с близкими — их поддержка может стать ценным ресурсом в трудный период. Обсудите с друзьями и родными, чем они могут помочь. Важно позаботиться о своей безопасности: сохраняйте все свидетельства угроз, делайте скриншоты звонков и сообщений, фотографируйте возможные улики. Эти материалы могут понадобиться, если вы решите обратиться в правоохранительные органы.
Иногда жертвы сталкинга испытывают странные чувства к преследователю: обвиняют себя, пытаются понять и оправдать происходящее, а порой даже начинают ему сопереживать — особенно если это бывший партнер. Такие реакции часто связаны с манипуляциями со стороны сталкера, который умело играет на чувстве вины и эмоциях жертвы.
Сообщите преследователю, что вы не одни и намерены защищать себя всеми законными методами. И самое главное — не бойтесь обращаться в правоохранительные органы, если вас преследуют или угрожают. Важно помнить, что сталкинг — это насилие, а не доказательство большой любви.
Автор: Александр Юдин
Свежие комментарии