Инклюзивность стала коммерческим трендом, который перестал окупаться. Модная индустрия возвращается к привычным стандартам. «Сноб» поговорил с кастинг-директором ЦУМ ДЛТ и сооснователем агентства Viral Talent Ильей Вершининым о том, кого ищут бренды и что ждет моделей в эпоху цифровых аватаров.
Ты же в детстве мечтал стать фотографом, но фотографировать можно много чего. Как вышло, что ты оказался внутри модной индустрии?
Практически случайно. Я действительно мечтал стать фотографом лет с 12-ти — увлеченно снимал стрит-фото, а в девятом классе уже успел возглавить школьную фотослужбу.
В 18 попал на мастер-класс Тани Азаровой по съемке модельных тестов и познакомился с работой модельного скаута. Мне идея понравилась, тем более вокруг меня было некоторое количество девушек модельной внешности. И я сначала показывал их Тане, а она отправляла в модельные агентства. Потом я начал сам организовывать первые оффлайн-кастинги в Нижнем Новгороде. И провел их очень много в самых разных местах. Это было в 2011–2012 году.
Позже я перебрался в московскую студию Apollo в качестве администратора — там же располагался офис ведущего на тот момент модельного агентства страны. Так я и застрял в роли агента, окончательно отложив камеру в сторону.
А те кастинги в Нижнем к чему-то приводили — девушки получали работу за его пределами?
Признаться, я не следил за судьбой всех. Но, конечно, были те, кто подписывал контракты с модельными агентствами. Например, 5–7 моделей точно сделали довольно успешную карьеру и подписались с ключевыми на тот момент агентствами страны.
Из тех, кто работает и сейчас, можно назвать Сашу Воробьеву и Таню Катышеву.
Что нужно, чтобы быть моделью сегодня? На что вы обращаете внимание на кастингах? Меняются ли критерии отбора?
Трудно ответить. У тебя просто настраиваемая нейросетка в голове, которая определяет, модельный или не модельный типаж перед тобой.
Конечно, есть сумма дополнительных факторов, которые позволяют принять решение. Например, потенциальная модель с ростом 175–179 см и возрастом от 18 до 23 лет будет более интересна, чем та, которая выпадает из этого диапазона.
Также могут быть важны знание иностранного языка, локация (живет модель в Москве или в провинции), есть ли загранпаспорт, возможность фуллтайм-работы.
Но в первую очередь важно совпасть с брифом клиента: на кастинге я сопоставляю визуальные коды бренда и креативной команды с тем, что вижу перед собой. Нужна гармоничная сцепка образа модели и эстетики проекта.
Вообще, модель — это не про красоту в личном понимании. Это экран, на который клиент проецирует свое видение. Красота интимна, модель же — функциональна.
А что для тебя красота как понятие?
Это глубоко личная конструкция, собранная из контекста, опыта и самосознания. Договориться о ней глобально невозможно — слишком много переменных.
Как относишься к рейтингам моделей? Например, Models.com
Я негативно отношусь к любому рейтингованию, если у тебя нет возможности объективного результата. Единственный рейтинг, который мне нравится, — это рейтинг теннисистов ATP, который действительно показывает то, на что ты способен. А как рейтинговать моделей, если от них и их действий не зависит тот результат, который они получают?
Тут еще приходят какие-то чуваки и объявляют, кто здесь самая классная, не объясняя, почему. И можно делать одно и то же, но один год быть в рейтинге, а на другой год — не быть. Рецепта нет.
Та чехарда, которая случилась с креативными директорами и модными домами сейчас, насколько изменит запросы в плане кастингов? Например, изменится ли типаж моделей для того же Gucci?
Ну, у Gucci сейчас, конечно, будет другой визуальный код, мы уже это видим. То, какие модели ходят на показ, зависит от креативного директора и от креативной команды. Типажи в целом изменятся, но не глобально: просто теперь модели в эстетике Gucci времен Алесандро Микеле будут ходить с определенными поправками у Valentino.
Инклюзивность в моде – что происходит на самом деле?
Громкое слово «инклюзивность» оказалось выгодным для корпораций. Тренд выполнил коммерческую задачу, и сейчас рынок осторожно возвращается к испытанной зоне безопасности: секс, худоба, понятная массовому потребителю красота. Риск перестал окупаться.
А что насчет феномена Lumpen? Он исчерпал себя в России или до сих пор актуален?
Я считаю, что это, скорее всего, будет одним из новых трендов. Мы сейчас переживаем ситуацию гонки за новый, постоянно обновляемый контент. Это как раз то, что делает Lumpen с абсолютным упорством все эти годы.
Мне кажется, это и есть суперсила Дуни (Авдотья Александрова, основательница Lumpen, — Прим. ред.) и компании. Она единственный эффективный скаут в России все эти годы, который может действительно находить новые лица. Другое дело, что эти новые лица в основном нужны только ей и ее агентству, на мой взгляд это сложно продаваемая на широкий круг клиентов история. К тому же это не совсем работа агентства в типичном представлении, там минимальна менеджмент-составляющая, зато скаутинг выкручен на максимум. Это огромная кастинг-база, в которой модели находятся, присутствуют.
Но им реально наплевать на тренды. Им просто прикольно. И это на самом деле круто, что люди настолько последовательны в собственных решениях, что просто становятся определением того, что есть тренд.
Типажи, которые подходят под западный рынок и под русский — они насколько различны?
Западный рынок неоднороден. Там очень широкий диапазон клиентов. Например, есть Calvin Klein, который сейчас опять снимает в духе sex sells. И в то же время там наверняка найдется какой-нибудь андеграундный маленький бренд, снимающий в стиле, я не знаю, Гоши Рубчинского, ранней Balenciaga или Микеле во времена Gucci с его ugly fashion. И это все в рамках одного рынка.
А в России (да и не только в России), в первую очередь, коммерческий рынок. У нас нет моды и нет глянца как таковых. Соответственно, те модели, которые будут востребованы, скажем, в Париже во время недели моды, далеко не всегда будут столь же востребованы в нашей стране.
Есть, конечно, универсальные модели, как, например, Вика Евсеева, которая ультрауспешно работает на европейском рынке, и я уверен, была бы невероятно востребована и здесь, но ни один российский клиент не может себе ее сейчас позволить.
Какие стандарты красоты нас ждут через 5–10 лет?
Разброс станет максимальным: от выхолощенной стерильности, где неясна граница между реальностью и CGI, до радикальной физической оригинальности, ныне ярлыкуемой как неконвенциональная красота. Бренды будут лавировать по всему спектру.
Кстати о CGI. Сейчас во все сферы внедряется ИИ. Как это отражается на российской модной индустрии? Заменят ли виртуальные модели реальных?
Недавно со мной связались ребята из проекта Tokalon, чтобы проконсультироваться по поводу фэшн-сферы в России и узнать, что у нас происходит. Они создали довольно уникальный для нашего рынка продукт — эффективную технологию, которая позволяет максимально правдоподобно, насколько это возможно, создать цифровой аватар.
Они генерируют digital twin и людей, и вещей. Соответственно, с их помощью можно создать лукбук с идеально посаженными на фигуру изделиями, с моделью, которая имеет живой оригинальный прототип. И все это — без съемки, без классического продакшна. При этом фотореалистично, с сохранением одежды клиентов.
Модель получает деньги за использование ее образа, а бренды смогут экономить на продакшне примерно 60 % от сметы. Это огромные суммы.
И сейчас я им помогаю с развитием этого проекта на российском рынке. Мы делаем тестовые задания для первых клиентов и, надеюсь, скоро будем подписывать первые сделки. Со временем, не сомневаюсь, ребята будут развиваться и получать все больше и больше клиентов.
Получается, это будет более дешевым способом производства контента. Как это отразится на рынке?
Дешевых креаторов станет сильно меньше: моделей, фотографов, стилистов. Останутся только профессионалы, которые смогут закрепиться благодаря своей уникальности, доказать, что они необходимы, что они сильнее генеративного контента.
А недорогой рутинный контент будут уже генерировать. Например, для маркетплейсов. Но история эта точно не быстрая и займет несколько лет. Скорее всего, это будет расти по экспоненте.
А вот люкс, напротив, будет дорожать и удерживать аудиторию офлайн-впечатлениями: тем, что можно потрогать, услышать, вдохнуть. Там по-прежнему будут нужны живые люди.
Блиц-опрос: любимые модели (мировые и российские)?
Обожаю тех, в чьих карьерах деятельно принимал участие: Вика Евсеева, Таня Чурбанова, Оля Запивохина. Честно говоря, пассивно следить за моделями мне не очень интересно.
Бренды, близкие тебе по своей философии?
Обожаю иронию корейцев Ader Error. Из отечественных ношу/люблю/использую Lesya Nebo, Safer, Optimal Religion, Vatnique, Bolt, The Clou. Покупаю вещи «в долгую» и ношу почти один и тот же гардероб.
Красота спасет мир?
Как минимум попытается.
Беседовали: Екатерина Ивочкина, Даша Колосова, Алина Сорвина
Кастинг-директор ДЛТ, сооснователь модельного агентства Viral Talent Management Илья Вершинин станет спикером на Форуме модной индустрии «Beinopen x Долями: российская мода между ценой и ценностью», который пройдет 3 и 4 июля в Нижнем Новгороде.
Свежие комментарии